– А ты ничего, Джен. Даже очень ничего.

– За это тебе можно еще виски.

– Спасибо, только на этот раз налей с вод…

«…витель министерства энергетики сообщает, что с новым повышением цен странами ОПЕК на четырнадцать процентов импорт нефти в следующем году обойдется США в пятьдесят один миллиард долларов. Также из Вашингтона передают, президент Картер объявил, что ввиду ухудшающейся ситуации в Иране отряд авианосцев получил приказ направиться от Филипп…» Голос диктора заглушила другая станция, потом обе станции пропали.

В молчании они ждали, ждали очень напряженно. Мужчины поглядывали друг на друга, стараясь скрыть испытанный обоими шок. Дженни подошла к бутылке с виски, стоявшей на буфете. Здесь же на буфете, занимая большую часть места, стоял высокочастотный радиоприемник: средство связи Мак-Айвера с вертолетными базами по всему Ирану – когда условия позволяли. Квартира была просторной и уютной: три спальни и две гостиных. В эти последние несколько месяцев, после введения военного положения и эскалации насилия на улицах, Петтикин переехал к ним – после развода год назад он теперь жил один, – и это всех замечательно устроило.

Легкий ветерок пошевелил оконными стеклами в рамах. Дженни выглянула наружу. В домах напротив тускло светились несколько окон, ни один фонарь не горел. Низкие крыши огромного города расстилались под ней до бесконечности. На них и на земле лежал снег. Большинство из пяти-шести миллионов жителей города прозябали в нищете и грязи. Но в их районе, к северу от Тегерана, лучшем районе, где жили иностранцы и преуспевающие иранцы, полиция исправно следила за порядком. Есть ли что-то неправильное в том, чтобы жить в лучшем районе города, если ты можешь себе это позволить? – спрашивала она себя. Этот мир – очень странное место, с какого края на него ни посмотри.

Она разбавила виски, долив побольше содовой, и принесла бокал мужу.

– Будет гражданская война. Мы никак не сможем продолжать здесь работать.

– Все у нас будет в порядке, Джен. Картер не допустит… – Внезапно свет погас, и электрический камин выключился.

– Ч-черт, – пробормотала Дженни. – Слава богу, у нас есть газовая плитка.

– Может, это отключение ненадолго. – Мак-Айвер помог ей зажечь свечи, которые уже были расставлены по местам. Он бросил взгляд в сторону входной двери. Рядом с ней стояла канистра с пятью галлонами дизельного топлива – их запас на крайний случай. Ему была очень не по душе идея хранить в доме солярку, это никому из них не нравилось, особенно учитывая, что по вечерам они чаще всего были вынуждены зажигать свечи. Но вот уже несколько недель им приходилось тратить от пяти до двадцати четырех часов в очереди на заправочных станциях, и даже когда подходил их черед, продавец-иранец чаще всего давал им от ворот поворот, потому что они были иностранцами. Много раз из бака их машины топливо сливали – никакие замки не помогали. Им еще больше повезло, чем массе других, потому что у них был доступ к топливу на аэродроме, но для обычного человека, особенно иностранца, очереди на заправках превращали жизнь в мученье. На черном рынке цена на дизтопливо доходила до ста шестидесяти реалов за литр – два доллара за литр, восемь за галлон, и это когда удавалось его достать. – Поосторожнее с НЗ, – сказал он, хохотнув.

– Мак, может, тебе на него свечку поставить, вспомнить добрые старые времена? – отозвался Петтикин.

– Не искушай его, Чарли! Ты начал что-то говорить про Картера.

– Беда в том, что, если Картер ударится в панику и введет сюда даже немного войск – или самолетов – для поддержки военного переворота, это сорвет крышку с болтов напрочь.