Но он избегал смотреть ей в глаза, раздавленный собственной глупостью и ревностью. Азадэ права, кричал он себе. Это прошлое. Азадэ честно рассказала мне о нем, и я без принуждения обещал ей, что смогу жить с этим, и он действительно спас ей жизнь. Она права, но даже и в этом случае я уверен, что она любит его.

В муке он посмотрел на нее, заглянул ей в глаза; дверь с грохотом захлопнулась в его голове, он запер ее и выбросил ключ. Былая теплота наполнила его до краев, очищая.

– Ты права, и я согласен! Ты права! Я люблю тебя – и да здравствует Финляндия! – Он подхватил ее на руки и поцеловал, и она ответила на его поцелуй, потом прижалась к нему, счастливая как никогда раньше, пока он нес ее, словно перышко, по коридору. – А в Стамбуле есть сауна, как ты думаешь, он разрешит нам позвонить, всего один звонок, как ты думаешь?..

Но она не слушала его. Она улыбалась про себя.

– Палата капитана Мак-Айвера, – тихо сказала она.

– О, извините, что беспокою вас, у капитана Мак-Айвера есть свободная минутка? Говорит помощник мистера Ньюбери из Эль-Шаргаза.

– Извините, он сейчас спит, это миссис Мак-Айвер, могу я ему что-нибудь передать?

Голос замолчал в нерешительности.

– Может быть, вы попросите его перезвонить мне? Бертрам Джоунз.

– Если это важно, вам лучше сказать это мне.

Снова нерешительная пауза, потом:

– Очень хорошо. Спасибо. Мы получили телекс из нашего посольства в Тегеране для него. Здесь говорится: «Пожалуйста, известите капитана Мак-Айвера, исполнительного директора компании ИВК, что, как нам сообщили, один из его пилотов, Том Локарт, и его жена случайно погибли во время демонстрации». – Голос сказал чуть громче: – Извините за печальную весть, миссис Мак-Айвер.

– Э… это ничего. Спасибо. Я передам мужу. Благодарю вас. – Она тихо положила трубку, случайно увидела в зеркале свое отражение, ее лицо было бескровным, голым в своем страдании.

Боже мой, я не могу показаться Дункану в таком виде, иначе он сра…

– Кто это был, Джен? – спросил Мак-Айвер с веранды, не проснувшись окончательно.

– Это… это подождет, дорогой. Спи.

– Здорово как все с анализами, а? – Результаты его анализов оказались отличными.

– Замечательно… я вернусь через секунду. – Она прошла в ванную, закрыла дверь и плеснула себе воды в лицо. Я не могу ему сказать, просто не могу… я должна оберегать его. Позвонить Энди? Взгляд на часы на руке. Не получится. Энди сейчас уже в аэропорту. Я… я подожду, пока он приедет, да, так я и сделаю… Я поеду встретить его вместе с Жан-Люком и… до тех пор делать нечего… Боже, о боже, бедный Томми, бедная Шахразада… бедные мои милые…

Слезы хлынули из глаз, и она открыла краны, чтобы не было слышно, как она плачет. Когда она вернулась на веранду, Мак-Айвер мирно спал. Она села и стала смотреть на закат, не видя его.

– Заканчивается посадка на рейс ВА 532 на Рим и Лондон. Всех пассажиров просят пройти в самолет.

Сквозь огромные панорамные стекла им было видно солнце, почти касавшееся горизонта. Все нервничали.

– Энди следовало бы держать Джонни и его 125-й в резерве, черт подери, – раздраженно пробормотал Руди, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Ему пришлось отправить его в Нигерию, – обиженно возразил Скот. – У Старика не было выбора, Руди. – Но он увидел, что Руди его не слушает, поэтому чуть пожал плечами и рассеянно заметил Скраггеру: – Ты действительно собираешься бросить летать, Скрэг?

Старое морщинистое лицо дернулось.