Скорпион мощно рванулся, закрутился, дернул хвостом, пытаясь перебросить Анзу через себя, прямо под чудовищные клешни, но охотник крепко зацепился когтями четырех лап за сочленения хитинового панциря в толстом основании хвоста хищника.

Однако и восьмилапый столкнулся с неожиданными трудностями: хитин на утончавшейся части хвоста, подходящей к жалу, оказался гораздо прочнее и плотнее, чем ожидал Анза. Раз за разом он сжимал хелицеры в страшном усилии, и все бесполезно - обезумевший от ярости скорпион давил на него все сильнее, заставляя паука нервничать. Да сколько же мощи в этой степной твари?

Смертоносец уже подумывал прервать первую атаку, для чего требовалось улучить момент и стремительно спрыгнуть с жертвы, когда сзади раздался громкий треск, и прежде, чем Анза успел понять, что происходит, лап у него стало на две меньше. Второй скорпион! Восьмилапый, теперь, увы, бывший, совершенно позабыл о нем! Но ведь пауки не умеют забывать…

Анза не повернулся ко второму хищнику, не ослабил хватку, и без того теперь непрочную, не поддался боли и ужасу - и это его спасло. В отчаянном усилии он снова сжал хелицеры, и правый нижний клык наконец проник-таки через сочленения хитина, проник, чтобы тут же вспрыснуть в скорпиона яд, от которого нет спасения. Но торжество, охватившее было смертоносца, было коротким - все тело хищника от укуса содрогнулось и одновременно раздался оглушительный хруст сломанного почти у основания страшного оружия восьмилапых, по счастью, успевшего выполнить свое предназначение. Скорпион тяжело завалился на бок, чем помог Анзе спастись от второго хищника, неловко отползти в сторону. Шестилапый паук со сломанным клыком, истекающий голубой кровью и ослепленный болью, смотрел, как приближается второй враг - кипящая яростью самка.

Не зная, что же еще можно предпринять, Клас лег прямо на след Гусеницы, устроившись поудобнее на короткой колкой подстилке, которая осталась после острых челюстей травоядного насекомого.

Небо. Клас даже и не сразу понял, что лег лицом вверх, а ведь за это его били еще крохотным ребенком. Степные люди никогда не спят лицом вверх. Никогда, даже ночью, когда небо над ними закрыто перевязанной травой. Юноша хотел было перевернуться, но раздумал, бессмысленно поднял руки, выставив их между собой и высью. Руки были его, это уж точно, он мог бы рассказать про каждый шрам: вот давний травяной порез, а это укус мухи… Ладони были его, и пальцы, и ноги были его, и даже губы были его, и язык, а вот говорил охотник чужими, никому не понятными словами. Что же случилось? Клас заметил краем глаза, что многие посматривают на него, удивленные смелой позой соплеменника. Пожиратели Гусениц не смотрят в небо. Никогда.

- Почему? - спросил у них Клас и резко сел. Никто не понимает его, а тогда какая разница, что говорить? Какая разница, как лежать? Что думать и думать ли вообще…

Окончательно поняв, что заснуть не удастся, и в то же время отчего-то не в силах присоединиться к занятым разделкой туши соплеменникам, Клас нехотя продолжил свой путь вокруг Гусеницы, пройдя теперь от хвоста к голове. Там часть шкуры уже отодрали от мяса и завернули в сторону. В глаза сразу бросился Эль, который, пыхтя, вырезал из бока огромный кусок мяса. Остро пахло кровью. Юноша, почувствовав голод, впился глазами в мясо. Получит ли он свой кусок сегодня?.. Это его зверь, но после всего, что случилось с незадачливым охотником… - Эль… - Клас тронул брата за плечо и ткнул пальцем в бок Гусеницы.

Эль посмотрел оторопело, подумал, морща лоб, потом сказал какое-то слово и глупо улыбнулся. Клас повторил свой жест, веснушчатый весельчак ответил теми же звуками. Юноше ничего не оставалось, как улыбнуться и отойти в сторону, не мешая брату.