|
Поседевший в дюжине войн офицер с охотой повиновался. Остальные готовились встретить бурю, не имея над головой ничего. Повинуясь немногим опытным солдатам, знакомым с нравом пустыни, гвардейцы и слуги укладывали на песок лошадей и птиц, волокли под защиту валунов наиболее ценную поклажу. Спешили. Птицам вязали ноги, потому что птица – известная дура и в грозу может помчаться сломя голову, ошалев от страха и никого не слушая. Дура-то дура, а бегает, стерва, быстро и лягается не хуже лошади. Одновременно с оглушительным раскатом грома взвилась стена песка и пыли, ударила с силой штормовой волны. Покатилась, бренча застежкой, чья-то каска. Мгновение-другое, и хлынул ливень – стена ледяной воды. Людей, только что истекавших п?том, мигом бросило в дрожь. Если бы раскаты грома не следовали один за другим, сквозь шум ливня удалось бы различить множественный зубовный стук. Днем в пустыне – мерзнуть! Несомненно, это были козни дьявола. Скверные места, очень скверные… Дьявол близко. Он живет в жерле огнедышащей горы Брумгрум всего в трех переходах отсюда. Оно, конечно, князю виднее, а долг солдата повиноваться, но как бы князю не пришлось пожалеть о решении идти через пустыню… Начальник охраны, укрытый от стихии выгнувшимися стенками шатра, не вздрагивал от залпов небесных бомбард лишь потому, что ловил на себе внимательный и чуть ироничный взгляд Барини. Но счел нелишним кратко помолиться – беззвучно зашевелил губами, сложив ладони под подбородком. – Боитесь, фьер Крегор? – насмешливо молвил князь, дождавшись конца молитвы. Старый офицер вздрогнул. Кажется, князь усомнился в его храбрости? – Я ничего на свете не боюсь, кроме дьявола, мой господин. – А также кроме обыкновенной грозы? – Нет, господин. Обыкновенной грозы я не боюсь. Я боюсь необыкновенной грозы. Где это видано, чтобы в Пестрой пустыне громыхали грозы и шли ливни? Князь улыбнулся. Побелевшие от напряжения шрамы на лице старого воина, как видно, забавляли его. – Представьте, видано. В ученом трактате магистра Ульгингума «О небесных феноменах, знамениях, дожде и засухе» описаны по меньшей мере пять случаев, когда северные бури прорывались через Холодный хребет и проливались ливнями в пустыне. Редкое явление не всегда дьявольское явление, фьер Крегор. Помните учение Гамы: враг рода человеческого чаще всего вредит людям незаметно. Взгляд в собственную душу есть лучшее средство от его козней, фьер Крегор. Начальник охраны молча поклонился. Ясно было, что он не собирается спорить с пророком Гамой, но и не убежден словами князя. Улыбаясь, Барини продолжил: – Когда в битве при Лейсе в ваше плечо вонзилась арбалетная стрела – это тоже произошло по воле дьявола? Не разумнее ли рассудить, что арбалет был в исправности, цель находилась на дистанции выстрела, а глаз стрелка был верен? – Был бы он верен, так стрела угодила бы мне прямо в лоб, мой господин, – проворчал Крегор, соглашаясь и не соглашаясь с властителем. – Тем более. А если я уроню на песок какой-нибудь предмет, да вот хотя бы мой кинжал, то кто заставит кинжал упасть – дьявол или обыкновенные свойства натуры? Крегор размышлял секунду, не более. – Я всего лишь солдат, мой господин, – сказал он скучным голосом. – Свойства натуры не по моей части. Пускай о них судят чернокнижники, что живут при дворе вашей светлости… И осекся. |
