Министр обвёл взглядом помещение.

— Это камуфляж?

— Почти что и нет. Любительская телестудия. Российского бюро «Викиликс» не существует. Но запись о нашем контакте ведётся на очень высоком уровне, вы не сможете её нейтрализовать.

— Добровольно в отставку? И всё?

— Пока всё. Ваша деятельность на посту министра внутренних дел деструктурирует общество, в России снова поднял голову криминал, расцвёл терроризм, а главное, снова образуется клан ни за что не отвечающих руководителей, и вы всем этим процессом управляете. Пора положить этому конец.

— Вы не сможете нам помешать.

— Вашей Ассоциации пока не можем, хотя уже есть кое-какие наработки, но конкретно вас уберём.

— Вашей записи гроб цена.

— У нас говорят — грош. Вас, похоже, плохо готовили лингвисты.

— Никто вам не поверит. Мы недаром столько лет потратили на создание системы обмана, включающей развитие фантастической литературы. Даже прямые факты о пришельцах воспринимаются у вас как мифологемы.

— У нас задача попроще — ликвидировать вас как класс, а не нейтрализовать созданные вами системы лжи. Это придёт само собой. Наша пропаганда потихоньку начинает влиять на общество, хотите вы этого или нет, и в конечном счёте вы проиграете. Ну, а вы лично уже проиграли, господин Казак. Кажется, под этим псевдо вас знают другие Поводыри?

— Я уйду, — внезапно успокоился Есенберлин. — Но если вы надеетесь нейтрализовать нашу систему с помощью экзора Волкова, то напрасно. Он ликвидирован.

— Неправда, господин Казак. Эту проблему не решили ни ваши предшественники, ни киллеры, не решите и вы. Рискну дать вам совет: убирайтесь из России! Бегите с Земли пока не поздно! Сегодня мы не в состоянии уничтожить вас физически, завтра вы увидите свой Армагеддон.

Есенберлин растянул узкие губы в неприятной улыбке, покачал головой.

— Я могу уничтожить вас в любой момент.

— Можете, — согласился Войнович, — хотя и мы не беспомощны.

— Унц — не пистолет. — Министр пренебрежительно ткнул пальцем в оружие Багряна.

— Но и применение унца не гарантирует стопроцентной победы, скорее, наоборот, будет означать проигрыш. К тому же запись будет в скором времени передана вашему непосредственному боссу лорду Глюкку, что вряд ли его обрадует. Итак, господин министр, что вы предпочитаете? Уйти мирно или с треском хлопнув дверью?

Есенберлин с сомнением посмотрел на Багряна, на собеседника, обвёл глазами комнату, к чему-то прислушиваясь. И исчез!

Оставшиеся в комнате Войнович и Багрян обменялись красноречивыми взглядами.

— Дьявольщина! — проворчал Багрян. — Какое-то время я думал, что он инициирует унц. Струсил?

Войнович помял лицо пальцами.

— Едва ли, просто оценил последствия. Хотя мог бы и в фарш нас превратить.

— Если он решил остаться в игре…

— Пусть попробует.

— План «Б»?

— Нет, остаёмся в плане «А», посмотрим, что последует за бегством министра.

— Разрешите сворачиваться?

— Действуй, Илья Денисович.

Багрян вышел.

Отворилась дверь в соседнюю комнату, появился Олег Харитонович Малахов, всё это время подстраховывающий Войновича в ментальном плане. Если бы Есенберлин вздумал обрушить на генерала и своих подчинённых пси-удар, ему пришлось бы сражаться с экстраформацией АНЭР.

— Не рано ты ему открыл карты? — сказал координатор.

— Нужен был весомый аргумент. По-моему, он был впечатлён тем, что запись наших переговоров попадёт Лейбористу.