Роман огляделся, вычисляя охрану здания и скрытые телекамеры, держащие холл под контролем.

Охранники сидели в замаскированных стеклянными витражами нишах. Из своих будочек они предпочитали не выходить.

Телекамер оказалось шесть, но все их передачи сходились на мониторы центрального офиса обслуживания и охраны, которые просматривали два оператора, а их Роман уже «взял в оборот», внушив отсутствие каких-либо тревожных сигналов, и мужчины в серо-синих мундирах с золотыми нашивками «лазутчиков» не видели.

«Охраны не вижу», — передал свои ощущения Ылтыын.

«Двенадцать в холле, шесть на этажах, шесть в резерве», — ответил Роман.

«Ты их видишь?»

«Чую».

«А они нас?»

«Нет».

«Ты классный экзор! С тобой можно ходить по коридорам любой секретной фирмы».

«По коридорам наших учреждений тоже ходят классные экзоры, — угрюмо сказал Роман, — только не люди».

«Это верно», — согласился эскимос.

«Выходим».

«Хорошо бы перед этим узнать твои планы».

«Ищем Гловитца».

«Думаешь, он торчит в бункере, где содержат Юну?»

«Неважно, где он торчит, важно, чтобы признался».

«Он наверняка окружил себя телохранами, а после нашей драки в отеле и вовсе запакуется по полной».

«Что ты меня всё время пугаешь? — разозлился Роман. — У тебя свой В-портал, езжай домой!»

«Не сердись, Юпитер, авантюры тоже просчитываются, если хочешь, чтобы они закончились успешно».

«Мой расчёт — на неожиданность, — остыл Роман. — Вряд ли они ждут нас здесь после всего, что произошло».

«Я тебя прекрасно понимаю. Как говорится: если человек по-настоящему захочет жить, медицина бессильна. Что дальше? Могу предложить конкретное действие».

Роман почувствовал укол раскаяния.

«Извини за вспыльчивость. Слушаю».

«Ничего, всё нормально. Хотя раньше ты был спокойнее. Почему ты не хочешь вычислить Гловитца через ментал?»

«Он может учуять».

«В таком случае предлагаю взять «языка» из местного руководства, который может знать, где в настоящий момент находится господин Гловитц».

Роман кинул взгляд на попавших в поле зрения мужчин и женщин в деловых костюмах, оценивая их значимость. Один из сотрудников бюро в отлично сшитом сером костюме с бейджем на лацкане пиджака привлёк его внимание. На белом пластиковом квадратике с цветным фото было напечатано по-французски: «Алессандро Мюрат, даун-комиссар, 2-я камарилья».

У обладателя бейджа было холеное длинное лицо, жёлтые глаза навыкате, презрительная складка губ и волнистые седоватые волосы, тщательно уложенные по обе стороны пробора. Он с кем-то беседовал по мобильному телефону, усик микрофона которого спускался к губам от спрятанной за ухом скобочки дистанционной связи.

Ылтыын тоже заметил функционера в костюме.

«Подойдёт?»

Мужчина, медленно цедивший слова, закончил разговор и направился в левое крыло здания по мраморному полу холла, разрисованному узором, символически изображавшим эмблему Интерпола: земной шар, весы и меч.

«За ним!»

Роман первым двинулся вслед за даун-комиссаром, лицо которого было отмечено некой официально-властной печатью, свойственной чиновникам высокого ранга.