Проникающий сквозь витражи преломленный солнечный свет, сотнями оттенков падал ей на голову, тем самым создав вокруг нее светящийся ореол, лишь подтверждающий догадки мужчины: создание, находящееся перед ним, имело неземное происхождение.

От избытка переполняющих чувств слезы выступили на глазах мужчины, который внезапно понял, что после того, как воочию увидел ангела, его жизнь уже никогда не станет прежней. Прячась за колонной, он видел, как закончив молитву девушка поднялась с колен и, приблизившись к мраморной чаше, опустила тонкие пальчики воду.

Странно… Зачем ангелу святая вода? Ведь только после его прикосновения, она стала по настоящему освященной…

Внезапный шум снаружи на мгновение сбил его с мыслей и отвлек от созерцания незнакомки. Кто то взорвал петарду, и она со свистом пролетела в опасной близости от одного из окон. Готовый собственным телом защищать ангела от грозящей опасности, дон Аугустин бросился к алтарю, но незнакомки с ее свитой и след простыл, и только белоснежный платочек из тончайшего батиста, еще хранивший тепло своей хозяйки, одиноко лежал на том самом месте, где она только что была, как бы подтверждая, что все увиденное не являлось плодом его чересчур разыгравшегося воображения. Удивленно озираясь по сторонам в поисках исчезнувшей девушки, Виллальба выбежал на людную площадь, всю окутанную дымом и едким запахом серы и пороха, но сколько бы ни искал, в такой толпе не смог разглядеть даже края ее платья.

А народ тем временем все прибывал. Оно и неудивительно, ведь в эти дни вся Валенсия отмечала свой самый главный праздник – Лас Файес или Фальяс, как еще называли в народе праздник огня, посвященный святому Иосифу плотнику, покровителю Валенсии. Возникшая еще до появления христианства языческая традиция зажигать костры, в которых сжигали весь скопившийся за зиму хлам, постепенно превратилась в яркий веселый праздник, в котором, в течение нескольких дней пока он длился, принимали участие не только коренные жители, но и внушительное количество гостей, прибывших сюда со всех уголков Испании.

Дон Аугустин вновь перевел глаза на украшенный цветами фасад храма Святой Девы. Подношение цветов статуе являлось одним из ритуалов праздника наравне с яркими фейерверками, сжиганием деревянных куколок марионеток, угощением в виде гигантской паэльи или же танцами с факелами до утра.

Да, он вполне бы мог допустить, что ему все привиделось, но цветы, принесенные незнакомкой, стояли на прежнем месте, а ее платок он по прежнему крепко сжимал в руках. Значит она была реальной, а не плодом его воображения.

Неосознанно он развернул кусочек батиста, и его взгляд впился в вышитый золотой нитью вензель, состоявший из одной буквы «R», красиво увитой мастерски выполненными бутонами и листьями. Дрожащими руками мужчина поднес ткань к лицу и глубоко вдохнул аромат роз, которым она была пропитана, позволив на несколько минут воображению унести его так далеко, как это было возможно.

А что, если это был знак? Тогда, возможно, он напрасно беспокоится, и у него еще будет возможность встретиться с таинственной красавицей, которая наверняка вернется сюда еще раз, хотя бы для того, чтобы принять участие в праздновании. Что ж, в таком случае, ему остается только занять удобную для наблюдения позицию, чтобы не упустить появление девушки…

Но увы, наследника рода Виллальба ждало разочарование. Ни в тот же вечер, ни на следующий день, его ангел так и не появился.

Обеспокоенная таинственным исчезновением поклонника, донья Химена уже дважды присылала к нему мальчишку с записками, в которых выражала надежду на скорую встречу, и была явно разочарована тем, как обычно довольно настойчивый вельможа, вежливо отказался от ее приглашений на обед и последующую за ним сиесту.

Нервно скомкав очередной отказ, сеньорита, кипя гневом, набросилась на нерасторопную горничную, второй час возившуюся с ее волосами.