Изменить размер шрифта - +
- Идет, - согласился он. - Раз у нас будет "Манта", мы и сами управимся, не нужны нам

командиры. Главное - выяснить, когда бомбы поднимут на борт яхты. Есть у меня одна мыслишка, не знаю, получится ли, возьмется ли Витали...

Попробую уговорить. Ты езжай в полицию, а я в гостиницу зайду, позвоню Домино. Именную пластинку Петаччи я пока у себя оставлю. Увидимся в пять.
     В номере Бонд заказал бутерброд, двойной бурбон со льдом и уселся звонить: сначала полицейскому комиссару.
     Оказалось на рассвете "Летучая" подошла к причалу, заправилась и ушла обратно в Пальмиру, стала на якорь. А полчаса назад, ровно в половине

второго с яхты спустили на воду гидросамолет, туда сел Ларго и еще кто-то, и самолет улетел в восточном направлении. Комиссар сразу же связался

с Виндзорским аэродромом, приказал отследить радаром, но самолет летел слишком низко и скоро затерялся над юго-восточными островами. Больше

новостей нет. В гавани готовы встретить подводную лодку. А что у Бонда?
     Он уклончиво отвечал, что определенно говорить пока рано, но кое-что узнать удалось, поэтому пусть аэродромовские наблюдатели сразу же

сообщат, как только самолет вернется на "Летучую", это крайне важно. Лейтер как раз едет в полицию, не расскажет ли комиссар и ему то, что

рассказал сейчас? А самому Бонду не даст ли какую-нибудь машину - любую, лишь бы на ходу?
     Затем он позвонил Домино в Пальмиру.
     - Джеймс? - живо откликнулась она, в первый раз назвав его по имени. - Как хорошо, что вы позвонили. Сегодня вечером яхта выходит за

сокровищами - и меня берут, представляете? Но только это секрет, никому не рассказывайте! Когда вернемся, не знаю; Эмилио говорит, заедем потом

в Майами. Так что вас к тому времени, наверное, здесь уже не будет. Хотите поплавать со мной на прощание?
     - Конечно. Где вы плаваете?
     Она объяснила. Надо проехать чуть-чуть за Пальмиру и свернуть к морю, дорожка выведет прямо на пляж, там еще стоит такая бамбуковая

будочка, он не потеряется.
     Принесли заказанное. Уставившись в стену, Бонд пил, ел и думал о девушке. То улыбался - вспоминал, как они познакомились и мчали в машине

по Бухтовой улице, то хмурился - сейчас он втянет ее в такую скверную историю. Когда бы не эта треклятая служба... Но - за работу.
     Он закатал в полотенце плавки, перебросил через плечо ремешок счетчика Гейгера и глянул я зеркало: ничем не примечательный турист о

фотоаппаратом. Проверил, лежит ли в кармане браслет о пластинкой Петаччи, и вышел из номера. Солнце жгло нестерпимо. Бонд еле доехал до пляжа -

так накалилась машина. Безумно хотелось окунуться, машину он оставил под казуаринами и пошел к будочке. Бамбуковая, крытая пальмовыми листьями,

она одиноко стояла на пляже, как хижина Робинзона Крузо. Внутри перегородка и два отделения - "М" и "Ж". В женском легким ворохом лежала на

скамейке одежда, стояла пара сандалий. Бонд разделся и вышел на тесное полукружье пляжа. Ослепительно-белый песок, по обе стороны далеко в море

выдаются скалы. Пусто. Вода лишь у самого берега прозрачная, зеленоватая, а чуть подальше уже густо-синяя. Он в три шага прошел мелкую воду и

нырнул, пронзил верхний нагретый слой, достиг глубинкой прохлады. Блаженно остывая, задержался у дна, сколько хватило дыхания, вынырнул и лениво

поплыл вдаль. Домино нигде не видео.
     Минут через десять он повернул к берегу. Выбрал на пляжике место поровнее и улегся на живот, подложив под голову руки.
Быстрый переход