— Будет тебе, — махнул рукой Оргар, — Ладно, разберемся. Вали уже в свою спокойную свободную жизнь. Правда, тебе что-то никто не завидует. Не знаешь, почему?

— Понятия не имею, — пожал я плечами, — Дураки какие-то. Эмма всё еще носится со своей бывшей секретаршей?

— Она объявила, что они втроем теперь лучше подруги, — кисло отозвался минотавр, — Старри, Ульяна и камера-одиночка. Заодно и тебе, кажется, половину грехов простили… пол-Управления. Никому и мысли не было, что эта мелкая…

— Доступный секс плюс чувство юмора — страшная сила, Оргар, — грустно улыбнулся я, — Они способны взять любую вершину. Дай Ульяне коробку с горячими пиццами, юбку покороче, и она войдет с ноги даже во дворец Высших Магнум Мундуса.

— Всё, иди-иди, мне работать надо, — махнули на меня рукой.

Я уже почти дошел до двери, как в спину прилетел вопрос.

— Конрад?

— А?

— Почему… почему Король тебя не грохнул? — похоже, Оргару было действительно интересно.

— А за что? — удивился я.

— Не придуривайся.

Ну да, ну да. Бедного Конрада можно за что угодно, не то, что за личного палача.

— Этому есть много причин, Оргар, но одна из основных… — я обернулся, — Когда Король и пара летающих ящериц появились возле покосившегося дома, который бедная девочка пилила одна лет двести, я отрекся от короны Агалорна в пользу Короля Вампиров.

— Что ты сделал?!! — выпучился на меня бывший начальник.

— Ящерицы, Оргар, пришли от идеи в такой восторг, что положили хвост на всё происходящее и начали убалтывать нашего бедного Короля, объясняя ему, как они ему помогут, пока тот будет восстанавливать кислотно-щелочной баланс Сомнии. Убивать меня за такой подгон…

— Ах ты ж хитрая сволочь…

Ну да, какой Король Вампиров, считайте номинальный начальник над жалкими тремя тысячами подчиненных, откажется от короны над натуральным королевством? А тут ему, как вышестоящему над другим королем, попросту передают всю полноту власти, полностью убирая крайне некомфортный нюанс наших взаимоотношений. Вампиры обожают, когда всё по правилам. Это наше всё… Точнее, их — всё.

Омниполис дышал жизнью. Правильной жизнью. Она пахла выхлопами автомобилей, часто пыхтела торопящимся курьером-гоблином, утирающим слюни из-за запаха, доносящегося из его рюкзака, ворчливым матерком орков-строителей, замазывающих первые появившиеся выбоины на асфальте улиц. А еще, чисто для меня, она пахла регулярной ванной, дезодорантами, туалетной бумагой, мягкими кроватями без клопов, стиральной машиной и его величество холодильником. Вы представляете, чем вытирают задницы во всех этих фэнтезийных королевствах? Понимаете, что там даже не пахнет аспирином или дезодорантами? А ведь купаться в речках только поначалу кажется хорошей идеей. Мир-то фэнтезийный, а рыбка пиписон тебе склюнуть может на раз…

Я шел по улице в своем любимом бежевом плаще (одном из двадцати восьми), в своей любимой шляпе, в оранжевых солнцезащитных очках. Шел, слегка улыбаясь. На душе было… светло, что ли? Спокойно?

Плевать.

Сильные мира сего, господа, смотря на слабого, желают, чтобы он знал свою ничтожность. Свою несостоятельность перед ними. Чтобы боялся, чтобы покорился, чтобы ползал ниц, страшась их гнева, искал их защиты. Сильные не желают разрушать, они жаждут покорности. Они жаждут… силы, которую им предоставят тысячи, миллионы склонившихся слабаков. Они боятся, понимая, что они ничто перед слабаками, но при этом не опасаются одного единственного слабака. Не могут себя заставить.

Вестник не просто не видел во мне угрозы, он знал, что её нет. А я, в свою очередь, понятия не имел, что эльф-вампир не наблюдатель, а по уши в деле.