-  Может, и вы с нами, Герман?

    Старый лётчик молал так долго, что это красноречивее любых слов говорило о снедающих того сомнениях. Он вновь прошёлся по ковру, самолично налил всем троим ещё коньяка, и неприкрыто глубоко вздохнул.

    -  Поначалу я иногда ещё летал - с полосы в Олендорфе. Но Адольф потом запретил мне. Дескать, ты слишком важный человек для рейха, чтобы так рисковать. Эх, парни… если б вы знали, как тоскует душа по небу. Иногда оно мне снится. Тогда я просыпаюсь среди ночи - и верите ли, мне хочется выть.

    Он помолчал немного, затем дёрнул щекой. Рука его тем временем добыла из золотого портсигара капсулку ядовито-розового цвета. Геринг запил её просто водой, и некоторое время молчал откинувшись на спинку кресла. А потом… потом Курт поразился - как порозовели его бледные от усталости дряблые щёки, как тот оживился будто в него влилась свежая струя силы. И глаза… с огромными, просто-таки бездонными зрачками.

    -  Нет, парни - мы эту кашу заварили, нам до конца и расхлёбывать, - лихорадочно свистящий шёпот то приближался, то удалялся. Он завораживал, словно гипнотизирующий кролика удав, и лишь изрядным усилием воли Курт заставлял себя вслушиваться в слова. - Чует моё сердце, мы уже проиграли. Хотя ещё и потрепыхаемся… ладно, ступайте. И если вас одолеют сомнения или боль, вспоминайте, что вы не какие-то низшие расы. Вы - арийцы. Немцы…

    Это оказалось последним, что удалось разобрать в записях древнего, записанного ещё на бумаге дневника с рассыпающимися от ветхости страницами.

    Эпилог

    Тень медленно и неумолимо ползла по мраморному полу. Тысячи лет назад её точно так же отбрасывало копьё или меч неподвижно замершего часового, затем их сменили мушкет и штурмовая винтовка. Сегодня она боязливо обрисовала ствол скорострельного лазер-гана - однако, смысл тот же. Всё течёт… но по сути, ничего не изменяется.

    Вот удлиняющаяся и уже чуть расплывшаяся тень боязливо лизнула роскошную ковровую дорожку, протянувшуюся от золочёных дверей тронной залы и боязливо стелящуюся к ступеням у подножия трона. Только что пришедший и севший наверху чуть склонил набок голову, отчего седые от рождения волосы красиво свесились на плечо и заискрились в лучах заходящего солнца. А всё же, интересно - кто же тот могучий и таинственный оружейный барон, встретиться с которым столь настоятельно рекомендовала ветреная и мотающаяся по всей галактике племянница? Позор и гордость королевской семьи одновременно, видите ли.

    На орбите планеты-столицы леггеров висел прибывший с визитом дружбы тяжёлый крейсер "Сталинград", в порту среди прочих сновали туда-сюда закопчённые торговые калоши Земной Федерации, и где-то там, как всегда неприметный, причалил носящий имя легендарного шестиногого скакуна тягач. Всё же, кое-что поменялось, стоит признать - глухие сведения о каких-то волнениях в столице Земной Федерации скромно промелькнули на подвальных полосах газет и пропали, так никого и не заинтересовав. Нет, но каков же хитрый лис тот адмирал! Так вот для чего ему потребовалась дивизия королевской тяжёлой штурмовой пехоты! Положительно, просто необходимо с ним познакомиться…

    Сидящая рядом на малом троне Её Величество пошевелилась. И экран терминала, на котором она втихомолку от августейшего супруга запоем читала низкопробный розовый роман из жизни хомо, тускло блеснул отражёнными лучами вот уж которое тысячелетие умирающего каждый день солнца.

    -  А знаешь, супруг мой, их всё-таки можно понять - и принять, - королева улыбнулась и свернула изображение - часы показали Время. Аудиенция, леди и дженьльмены!

    За роскошной и примелькавшейся за годы высокой дверью что-то грохнуло, донёсся сдавленный вопль.