Буривой назвал номер горницы улыбчивому стражнику у ворот. Тот, улыбаясь, но все же держа гостя в прицеле внимательного взгляда, набрал сочетание на замке входной двери. Та широко распахнулась. Старший волхв кивком поблагодарил стражника и по широкой лестнице взлетел на третий этаж. Подъемники особой любви не внушали. Да и если лестница есть, лучше по ней забежать. А то в дружинный зал заглядывать редко удается, того гляди, пузо начнет через пояс свешиваться. Это в тридцать-то годков…

Звонок соловьиной трелью взбудоражил покой обитателя горницы на четвертом поверхе. Судя по лицу, обитатель сей изволил почивать. За полдень-то… Но при виде гостя недовольная гримаса мигом пропала, словно и не было ее, тут же сменившись на искреннюю улыбку:

— Буренька! Исполать тебе! Не забываешь старика! Не стой в дверях, не стой, заходи!

— И тебе здоровья, стрый! — ответил волхв, проходя в горницу. — Как ты?

— Да ничего, милостью Велеса здоров. Хотя не тот, что в былые годы…

Старик, не прекращая разговор, накрывал на стол, с юношеской скоростью бегая по обширной кухне. Маленький электрический самовар, стилизованный под старину, чайные чашечки, вазочки с вареньем… Собеседники устроились поудобнее. Отставили чашки прохолонуть малость, чтобы кипятком глотки не обжигать. В последнее время снова многим полюбился тайский чай, сильно потеснивший традиционные взвары и сбитни.

— А ты ведь, Буренька, не просто так старика вспомнил, — с улыбкой посмотрев на братыча, произнес хозяин, когда уже перекинулись обычными словесами про сколько лет, сколько зим, да про погоду, вкупе с новейшими событиями в мире… — Не стесняйся, переходи к делу.

— И то верно, Ждан Ярославич, — тут же посерьезнел волхв, — совет нужен. Как раз по твоей страсти потаенной.

— Не такая уж она и потаенная, — хихикнул знатец, — если даже Скрытная Управа про то наслышана. А вот что в мире перевернулось, что вы в дела старые нос сунуть решили? Бед нынешних мало?

— Как видишь, мало, — сухо ответил Буривой. Не любил он намеков, что Управа мышей не ловит. Но все же сумел сдержаться и продолжил, улыбнувшись: — Вот скажи мне, стрый, кто из розмыслов лучше всех про русинов знает? Тех, из которых князь Ярослав Кордновский будет?

— Смешной, ты, братыч, честное слово, — старик не задумался ни на миг. — Да никто про них особо не знает. А вообще, — лукавая усмешка тронула старческие губы. — Пожалуй, я самым знающим считаюсь, и то многое не расскажу. А что именно вдруг занозой стало?

— Всё, дядюшка, буквально всё. И не занозой, а целым бревном застряло под ногтем, — Буривой снова посерьезнел. — Кто они, откуда взялись, как на Русь попали. А особливо — всяческие загадки и непонятности, с ними связанные.

Розмысл задумался. Взял уже остывшую чашку, сделал пару мелких глоточков, снова отставил. Задумался, скрестив пальцы под подбородком. Волхв терпеливо ждал. Ждан Ярославов вдруг резко тряхнул седой головой и снова вернулся в Явь из Нави, куда унесся мыслями…

— Да уж, загадок хватает. Многие ученые мужи над тем голову ломали. Не одну свитницу до потолка наполнить можно. Столько отроков розмыслами стали, над сиими вопросами размышляя…

— А если вкратце? И не от рождения Рода.

— Если вкратце надо, то книгу Вукову читай. Там все и изложено. Вкратце, и повесть не от Рода, — Ждан Ярославов обиженно отвернулся и, глядя в окно, нараспев прочитал. — «Пришли во третьем годе до взятия Царьградова в земли вятичские, люди незнамые, крови славянской, себя русинами прозывающие, и было их числом в полста отроков да Неждана-поляница, да воевода Серый.