Потом шеф повез заказчика в ресторан, а мы разошлись пораньше. Милка потащила меня в новый салон красоты, что открылся рядом с офисом.

Салон внешне был шикарный, но пока не раскрутился, сказала Милка, поэтому у них обалденные скидки и акции, так что можно здорово сэкономить. Опять же всегда очень полезно попробовать что-то новенькое.

Встретили нас в салоне как родных, видно, и впрямь пока с клиентами у них было плоховато. Тут же начали предлагать всевозможные процедуры, но я согласилась только на маникюр и на стрижку, Милка же вошла в раж и набрала кучу всего.

В кабинете мастера ногтевого дизайна, как представилась мне разбитная такая девица не первой, скажем так, молодости, и правда было просторно и удобно.

Девица выложила передо мной палитру цветов и занялась моими руками вполне профессионально. При этом она болтала, не закрывая рта.

Через десять минут я уже было полностью в курсе ее личных проблем. Она приехала в наш город давно, одиннадцать лет назад, привез ее один такой… обещал жениться, да продинамил. Ну, на ребенка давал какие-то деньги первое время, а потом сбежал. А потом еще один тут предложил ей замуж, она и пошла, да только оказался таким козлом, нигде не работал, жил за ее счет, она и развелась с ним, так что теперь сама себе хозяйка, на себя и дочку как-нибудь заработает.

Честно говоря, я не очень ее слушала, не вникала в подробности, так что не могу с уверенностью сказать, в какой последовательности все было – не то муж сбежал от нее, не то хахаль продинамил и выгнал.

Она так много болтала, что у меня голова заболела, и думается мне, что не станут ее держать в дорогом салоне, не тот уровень.

Я машинально поддакивала, перебирая палитру, как вдруг она спросила:

– А ты давно развелась?

Ага, она уже, оказывается, с клиентами на «ты».

Ну точно не станут держать в дорогом салоне!

Это была первая моя мысль. Но она повторила вопрос:

– Ты давно развелась-то?

– Да с чего ты взяла? – Я даже отдернула руку, так что она едва не поцарапала ее. – Я вообще замужем никогда не была!

– Ага, как же, вон след от кольца обручального… – усмехнулась мастер.

И в ярком свете специальной лампы я увидела тонкую полоску на безымянном пальце правой руки. Странно, я раньше никогда ее не замечала. Свет, что ли, тут какой-то особенный, все подчеркивает…

До болтливой девицы наконец дошло, что не стоит так приставать к человеку, этак можно всех клиентов растерять, а их в салоне и так пока немного.

Я выбрала цвет гель-лака, и больше мы темы развода не касались.

Парикмахерша оказалась полной противоположностью болтушке. Она была приветлива и улыбчива, двигалась вроде бы не спеша, без лишней суеты.

– Вы давно краситесь в блондинку? – спросила она.

– Я? – Я даже удивилась. – Всегда.

И правда, у меня глаза серо-голубые, кожа светлая, блондинкой мне хорошо.

– Но ведь это не ваш натуральный цвет… Я вовсе не предлагаю вам вернуться к натуральному, – заторопилась она, видя, что я нахмурилась, – но можно же попробовать что-то другое…

Она не сказала «новое», а именно «другое».

Я улыбнулась ей в зеркале. В конце концов, почему бы и нет?

Пока сохла краска, прибежала молоденькая девчонка и выкрасила мне брови потемнее, сказала, что это совершенно новая технология и продержится гораздо дольше. А потом еще визажист дала бесплатную консультацию по поводу цвета помады и тональника.

В общем, я ушла несколько обалдевшая от своего нового облика, а Милка затерялась где-то в дебрях салона.

Я подъехала к дому, поставила машину на привычное место, заглушила мотор, вышла, захлопнула дверцу и направилась к подъезду.