Слегка успокоившись за свою судьбу, толстун охотно поведал, что узнал о перепланировке в этом крыле аж четыре дня назад и в срочном порядке заказал запрошенные материалы. Вчера утром их привезли, разгрузив на заднем дворе, за казармами, чтобы не было видно из окон дворца. Ближе к вечеру закончились черновые работы. Ночью рабочие провели чистовую отделку. Но, к сожалению, не успели перенести в зал для ожидания важных господ всю заказанную мебель.

— Я сам полночи не спал, все переживал за лепнину на колоннах, — доверительно сообщил императору толстяк, заставив меня скептически поджать губы. — Богом клянусь, этой ночью мы закончим работу, сир, и уже завтра тут все будет сиять.

Карриан, не удовлетворившись таким ответом, выпытал из толстяка все: кто отдал ему распоряжение, из каких средств были оплачены поставки, кто конкретно работал, кто контролировал процесс, кто давал указания по ходу дела…

— Зиль, исчезни, — посоветовал я, когда стало ясно, зачем его величество это сделал.

— Что случилось? — удивленно обернулся цыган, как раз собравшийся заняться заявками.

— Просто забирай бумаги и проваливай. Желательно до утра. И Нерту передай, что сегодня у него дежурство начнется ближе к полуночи.

На лбу Зиля появилась озабоченная складка.

— Мар, в чем дело? У нас проблемы?

— Толстяк только что нас сдал с потрохами.

— Понял. Уматываю, — скороговоркой проговорил цыган и, сгребя со стола бумаги, метнулся к выходу. Нрав Карриана он успел изучить намного лучше меня и прекрасно понимал, чем ему будет грозить участие в этой маленькой авантюре. Правда, в последний момент он все же остановился и спохватился. — Эй! А ты как же?

Я лишь пожал плечами. Когда из кабинета вышел распаренный, шумно отдувающийся толстяк, взглядом посоветовал Зилю поторопиться. А услышав из кабинета голос императора, вздохнул и расправил плечи: вот сейчас все и узнаем. Главное при этом никого не убить и самому не убиться, потому что, судя по всему, его величество был, мягко говоря, не в духе.

Когда я вошел в кабинет, Карриан стоял у балконной двери и смотрел на улицу. Время было уже позднее, небо давно потемнело, а подсвечивающее тучи красноватое солнце заставляло гулять по стенам зловещие тени. Остановившись у двери, я почтительно замер, ожидая, когда же император решит устроить разнос. Но Карриан по-прежнему молчал. Смотрел куда-то вдаль. И лишь его аура с каждой минутой темнела все больше.

— Почему ты один? — наконец соизволил поинтересоваться его величество, не поворачивая головы. — Я велел зайти обоим.

— Простите, сир. Зиль уже ушел, и я не счел нужным его догонять.

— А почему здесь до сих пор нет Тизара?

— Потому что я не могу пользоваться переговорными амулетами. Они от этого ломаются.

Император медленно повернулся и уставился на меня абсолютно черными глазами.

— Предлагаешь мне самому его вызвать и спросить, почему он меня обманул?

Я тихонько вздохнул.

— В этом нет необходимости, сир. Как вы уже сказали, идея была моей, поэтому нет смысла втягивать в этот конфликт посторонних.

Чернота в ауре Карриана стала гуще.

— То есть ты пытаешься меня убедить, что Тизар ничего не сказал о перестановках по твоей просьбе? А Зиль испортил трубу в подвале исключительно потому, что это ты велел ему сделать?

— Трубу я испортил сам, — признался я, спокойно выдержав взгляд императора. — Это был самый простой способ вывести вас из того крыла.

— Зачем?

— Ваш старый кабинет не удовлетворял требованиям комфорта и безопасности.