Слуга бросил на меня подозрительный взгляд, после чего молча поклонился и вышел. Молодец, понятливый. А его хозяин, проследив, как я натягиваю маску, негромко добавил:

— Интересно, с каких это пор теней императора начали обучать тонкостям внутренней политики?

— Его величество Орриан приказал дать мне всестороннее образование, — отозвался я. — Поэтому у меня было много учителей. В том числе и по риторике.

— Раньше он на этом не настаивал.

— Раньше ему помогал брат, на которого можно было полностью положиться.

Уже стоя у двери, герцог ненадолго обернулся.

— О том, что у императора был, как ты выражается, брат, мало кто знает. И будет лучше, чтобы никто не узнал, чей именно прах захоронен в одной с ним усыпальнице. А еще мне кажется, что вам с Каррианом повторить опыт Орриана и Зена не удастся: ты не умеешь подстраиваться под хозяина, как Зен, а Карриан не способен терпеть от тебя советов. Вы слишком разные. А еще у вас, в отличие от них, есть выбор. И это плохо. Поэтому я не одобряю… в какой-то мере понимаю, но не одобряю решение Орриана подарить тебе хотя бы толику свободы.

Я коротко поклонился:

— Время покажет, ваша светлость. Но я благодарен вам за откровенность.

— Посмотрим, что ты скажешь через месяц-другой, когда вы с Каррианом начнете притираться по-настоящему, — усмехнулся герцог эль Соар и толкнул дверь. — Идем. Император требует результатов. И если у тебя получится указать нам хотя бы примерное направление для работы, я, пожалуй, признаю, что толк от тебя есть.

По дороге в управление исполнения наказаний мы почти не разговаривали. Мне надо было подумать о нашем разговоре, а его светлость вместо того, чтобы задавать вопросы, предпочел воспользоваться переговорным амулетом. Благодаря этому несущийся на бешеной скорости экипаж беспрепятственно промчался через половину города и влетел в заботливо открытые ворота управления. А когда его светлость выбрался на улицу, перед ним склонился в уважительном поклоне широкоплечий детина с ярко горящим фонарем в руке.

— Милорд, все готово. Позвольте, я вас провожу.

«Оперативно, — подумал я, следуя за герцогом в здание. — И удобно».

Еще бы! Двери распахивались перед нами с завидной поспешностью. Везде горел свет. Возле каждой двери или решетки — а нам пришлось преодолеть их около двух с половиной десятков, в том числе и в подвале, где была оборудована тюрьма, — дежурил одетый в военную форму молодчик с ключом в руке. За нашими спинами, как и положено, эти двери немедленно закрывались, причем все проделывалось с такой удивительной скоростью, что это вызывало уважение.

— Сюда, милорд, — с поклоном сообщил наш провожатый, остановившись посреди длинного, хорошо освещенного коридора с множеством железных дверей. — Леди оповещена о вашем приходе. Необходимый инструмент готов. Если будет нужен заплечных дел мастер, я позову.

— Пока не надо, — отозвался герцог, едва заметно усмехнувшись, когда услышал о палаче. — Надеюсь, мы обойдемся своими силами.

Молодчик еще раз поклонился и, отперев безликую дверь, на которой не было номера, отступил в сторону.

Внутри оказалось довольно темное помещение пять на восемь шагов с одной-единственной узкой койкой, полным отсутствием магических нитей в стенах и довольно скромными удобствами у противоположной стены. Рядом с крохотной раковиной стоял узкий металлический столик, накрытый длинной простыней. И такой же простыней, на удивление белой и чистой, была до подбородка укрыта лежащая на койке девушка. Та самая, не пожелавшая представиться дарру, которую теперь называли не иначе как убийцей императора.