Изменить размер шрифта - +
Канишка улыбнулся ангельской улыбкой.

— Больше никогда, Кунгас! Ты меня слышишь? Никогда! — донесся снизу голос императрицы.

Она ворвалась в комнату. Ее взгляд тут же остановился на Кунгасе. Взгляд черных горящих глаз.

— Больше никогда! Джиджабай могли убить!

Железное лицо Кунгаса не изменило выражения, вернее, на нем ничего не отразилось. Он ответил ровным голосом:

— И тебя могли убить, императрица. А тебя заменить не может никто.

Шакунтала несколько секунд гневно смотрела на него. Затем, поняв, что начальника охраны ей не переубедить, гневным взглядом обвела команту. Увидев тела убитой семьи, резко дернулась.

— Звери! Эти малва — просто звери! — прошипела она.

— Именно поэтому мы их и обнаружили, — сказал Кунгас. — Наши шпионы обратили внимание, что здание кажется пустым, все прячутся по своим комнатам. Затем почувствовали запах разлагающихся тел.

Он посмотрел на бомбарду. Трое его подчиненных уже разбирали орудие.

— Мы обнаружили их вовремя. Засада была подготовлена умело. Их единственная ошибка в том, что они слишком рано вырезали семью.

— Ребенок бы плакал всю ночь, — заметил Канишка. Кунгас пожал плечами.

— И что? Это не вызвало бы ни у кого удивления. Разве это был бы единственный плачущий младенец в округе?

Шакунтала скорчила гримасу. Кунгас, в своем роде, был самым жестоким человеком, которого ей когда-либо доводилось встречать.

Она оторвала взгляд от вызывающего жалость зрелища убитой семьи и перевела его на наемных убийц.

— Скольких вы оставили в живых?

— Двоих, — ответил Канишка. — Мы и не надеялись, что удастся заполучить целых двух.

— Они все расскажут, — добавил Кунгас. — Не сразу, конечно: ведь это — наемные убийцы малва. Но все равно расскажут.

— Им немногое известно, — заметила Шакунтала.

— Но достаточно. Я был прав. Вот увидишь. — Императрица уставилась на Кунгаса. Мгновение спустя отвернулась.

— Все-таки дошло до этого. Мой родной дедушка!

— А что ты ожидала? — прозвучал голос от двери. Шакунтала повернулась. В дверном проеме стоял Дададжи Холкар. Советник императрицы обвел взглядом комнату и остановил его на сложенных кучей трупах убитой семьи.

— Малва, — произнес он тихо. Слово не прозвучало, как проклятие. Или как обвинение. Просто как объяснение. Очевидное объяснение. Его взгляд вернулся к Шакунтале. — Что ты ожидала, девочка? — повторил он. — Ты представляешь собой угрозу его государству. Из-за тебя на него может быть направлен гнев малва. Ты собираешь целую армию в его крупнейшем порту. Из-за тебя на улицах его города поднимаются восстания, происходят беспорядки, в общем — нарушается покой.

— Нет! Это провокаторы малва разбередили керальцев и направили толпу на беженцев из Андхры!

Холкар потрепал бороду и улыбнулся.

— Да, это так. Но именно твои кавалеристы из народности маратхи порубили толпу саблями и проткнули копьями.

— И правильно сделали! — горячо ответила она. — Многие из беженцев сами были из маратхи!

Холкар рассмеялся.

— Я не спорю с тем, что они все сделали правильно, девочка. Я просто обращаю твое внимание на то, что ты приносишь немало беспокойств королю Кералы. На самом деле ты сейчас — его самое большое беспокойство. Этот старик, Шакунтала, — не обычный деревенский дедушка, обожающий внучек. Он — один из самых хладнокровных правителей. Сейчас, когда империя малва ввязалась в войну с Персией, он считает себя в безопасности от их притязаний — пока не привлечет к себе ненужного внимания.

Быстрый переход