Макгарк стал читать строчку за строчкой.

"Вы называете себя нью йоркцами и думаете, что живете в городе, причем в одном из великих городов мира. Но это не так. Вы живете не в городе, вы живет в джунглях. Вы испуганно забились в свои пещеры и не смеете выйти на улицу, потому что боитесь зверей. Так позвольте мне сказать вам: «Это ваши улицы, это ваш город, и я намерен вернуть его вам!»

Не вы, а звери окажутся в клетках. Не вы, а звери будут бояться показаться на улице. Звери будут знать, что это – город для людей, а не для диких зверей. Кто нибудь, несомненно, назовет меня расистом. Но кто больше всех страдает от преступников? Чернокожие. Люди, старающиеся воспитывать своих детей так, как воспитываются все другие дети. Вы понимаете, о ком я говорю. Я говорю о добрых честных чернокожих, таких как дядя Том, потому что они не хотят жить в джунглях.

Я говорю и от их имени, так как знаю, что и они отвергают обвинение в расизме. Если я говорю, что самый маленький ребенок сможет спокойно, ничего не опасаясь, разгуливать по этому городу, то разве это расизм? Если я не хочу, чтобы моего или вашего ребенка изнасиловали на большой перемене в школе, разве это расизм? Если мне надоели призывы поддержать тех, кто не выполняет своих обещаний и угрожает мне, когда я прошу прибавки к жалованью, разве это расизм? Я говорю «нет», и все честные граждане – белые и черные – громогласно заявляют вместе со мной: «НЕТ!» Суть нашей программы, нашей платформы в следующем:

«Мы говорим „нет“ зверям. Мы говорим „нет“ бандитам. Мы говорим „нет“ злодеям и растлителям, шныряющим по нашим улицам. И мы будем говорить им „нет“ до тех пор, пока не искореним всех до единого». Слова речи явственно звучали в голове инспектора Макгарка. Он внимал им с таким напряженным искренним вниманием, что понял: только один человек сможет прочитать их как надо, и этот человек – майор Уильям Макгарк из Нью Йорка. «Покажем им, что это возможно в масштабе города. Покажем им, что это возможно и в масштабе штата. А потом – и в масштабе всей страны. А если так…»

Макгарк включил аппарат внутренней связи.

– Слушаю вас, инспектор, – послышался женский голос.

– Достаньте, пожалуйста, мне глобус, хорошо?

– Да, инспектор. С капитаном Милкеном пришел джентльмен, который хотел бы с вами поговорить.

– Ах, да, тот самый… Пусть войдут.

Глава 8

– И чем же занимается Римо Бедник?

Вопрос был задан человеком с круглым лицом, инспектором Макгарком. Лицо и поза капитана Милкена выражали подобострастие, выходившее за рамки обычного почтения к старшему по званию и служебному положению. И это было очень заметно со стороны.

– Бизнесом, – ответил Римо.

– Каким бизнесом?

– Разве капитан Милкен не сказал вам?

– Только то, что сказали ему вы.

– Не вижу, почему я должен сказать вам больше.

– Потому, что иначе я оторву тебе башку!

Римо пожал плечами:

– Что я могу сказать? Если вы хотите, чтобы я уехал из этого города, я уеду. Хотите, чтобы я закрыл свое дело? Ну, сначала вам нужно разузнать, что это за дело, а потом попробовать самому закрыть его. Если же вы хотите проявить благоразумие, то я буду мыть ваши руки, а вы мои, и это будет означать уже нечто иное. А именно – я выкладываю деньги на бочку.

Макгарк прищурил глаза – он зримо представил себе, как полицейские эскадроны смерти перемещаются из одного пункта страны в другой, регистрируются в мотелях, едят, пьют… И неумолимо растет горка счетов.

– Да он нормальный парень, – встрял обеспокоенный капитан Милкен, – с ним все о'кей.