Если бы я ввернул фразочку про то, что изменник давно находится «под колпаком у Мюллера», она пропала бы впустую. Не знает местный народ про подвиги легендарного Штирлица. Потому я лишь кивнул.

Помещик внимательно следил за выражением на моём лице. Что-то ему показалось подозрительным.

– Сдаётся мне, что мухлюешь ты, гость незваный, картами краплёными играть взялся. Может, и впрямь из Тайной канцелярии, но действуешь в одиночку. Нет никого за спиной. Исчезнешь, не скоро и хватятся.

– Так ведь всё равно хватятся!

– А я отбрешусь. Уехал, скажу, ты куда-то. В горячке собрался, расчёт получил и в един миг уехал. Куда делся – не с меня спрос. Людишки подтвердят, что в добром здравии при мне был. А коль случилось что плохое, так я тут ни при чём.

Я горько усмехнулся:

– Так в своих людей веришь?

– А чего мне им не верить? Я пустобрёхов к себе не приближал. Только проверенных. А таперича, братцы, скрутите энтого прощелыгу.

– Что, ещё медведи есть? – оттягивая время, поинтересовался я.

– Рази ж на тебя напасёшься!

– Жаль!

Тут не выдержавший Губанов крикнул:

– Чаво стоймя стоите?! Хватайте! А то уйдёт поганец!

Драка была скоротечной. Я молотил кулаками и лягался, как осёл, но мужички дело знали туго. Сначала сбили с ног, потом спеленали и с молчаливого согласия Губанова старательно принялись выбивать из меня дух.

Я не видел для себя никакой надежды и готовился умереть, но вдруг хватка бойцов ослабела, они отпрянули после грозного окрика: «А ну прекратить! Государево слово и дело!»

Меня рывком поставили на ноги.

– Петя, братишка! Ты жив?!

По лицу текла кровь, мешая разглядеть говорившего, но я бы узнал этот голос из тысячи. Мой предок, мой ровесник и, наверное, самый дорогой для меня человек: Ваня. Иван Елисеев, некогда копиист Тайной канцелярии, а ныне один из следователей не так давно организованного Андреем Ивановичем Ушаковым СМЕРШа.

– Живой! – откликнулся я. – Не шибко здоровый, но живой!

Он сгрёб меня в объятия, всхлипнул. Это были мужские слёзы радости. Те, которые настоящие мужчины могут позволить себе.

– Как ты узнал, Ваня?! Я пытался связаться с тобой, но ничего не выходило.

– Я тоже. Что-то произошло… Не знаю что.

– Тогда как? Как ты узнал?

– К счастью, я не привык полагаться только на милости Господа нашего. В доме есть мальчишка, казачок. Я дал ему денег, договорился, что он будет присматривать за тобой. Когда тебя схватили, мальчишка прибежал в лес, рассказал нам.

– Можно на него взглянуть?

– Антипка, где ты? – окликнул Иван.

Откуда-то вынырнул вихрастый босоногий парнишка лет десяти, с любопытством уставился на нас.

– Тута я, дяденька.

– Отец, мать у тебя есть?

– Нема, сударь. Померли, – потупился мальчик.

– Тогда с нами поедешь, в Питер. Нечего тебе тут делать, – решил я. – Мы тебе в СМЕРШе вольную дадим. Правда, господин следователь?

– Точно так, – улыбнулся Иван. – Согласен, Антипка?

– Согласен, – шмыгнул носом пацан. – С барином что будет?

– А вот это уже не твоего ума дела, – сказал я. – Собирайся. Поедем столицу смотреть.

Больше всего на свете мне не хотелось встречаться с Лизой Губановой. К счастью, этого не произошло. Я пообещал себе обязательно поговорить с Ушаковым о её судьбе. Девушка не должна страдать из-за отца-изменника.