– Иди, приведи девушку, – сказал Стас Мордовцеву. Тот стоял в нерешительности переминаясь с ноги на ногу, не зная как поступить, поглядывал на Иванчикова. Пока тот не произнес:

– Что ты стоишь? Слышал, что тебе сказали?

Получив разрешение от самого Иванчикова, Мордовцев побежал в комнату, откуда пару минут назад вышел сам вор и вывел оттуда Наташу.

Лицо у девушки было в кровоподтеках. Видно ее успели хорошенько избить. И наверняка, могло быть и хуже, но Стас все-таки успел вовремя. Наташа была жива. А это главное. А синяки и ссадины заживут.

Увидев Стаса, Наташа заплакала и бросилась к нему.

– Стас, милый, любимый. Я уже думала, что больше никогда не увижу тебя. Они хотели меня убить. Избили…

Стас посмотрел на Иванчикова, но тот с горделивым видом отвел взгляд, как бы тем самым давая понять, что по другому поступить не мог и Наташа виновата сама, ввязавшись куда не следовало.

– Успокойся, родная. Теперь все будет хорошо. Сейчас мы уйдем отсюда, – сказал Стас Наташе. Руки у него были заняты: в одной он держал автомат, в другой ручную гранату, поэтому обнять ее не мог.

Услышав про то, что мент вместе с девчонкой собирается уйти, Иванчиков снисходительно улыбнулся. Стоял заложив руки в карманы брюк, слегка раскачиваясь. Ему интересно было понаблюдать, как этот бесбашанный рубоповец пройдет через толпу его головорезов вместе с девчонкой, которую уже кое-кто из его пацанов присмотрел для утехи. Вот только поваляться на ней не успели. Мент помешал.

– Скажи своим людям, чтобы бросили оружие и свалили отсюда, освободив проход, или я за себя не отвечаю. Смотри, у меня уже пальцы дрожат. Ну как выроню гранату. Ты знаешь, какой у нее разлет осколков, – сказал Стас Иванчикову.

Тот глянул на руку, в которой была зажата граната. И с недовольством дернул головой. Никто и никогда вот так не смел ставить Иванчикову подобных условий, и теперь вор думал, что за всем этим последует дальше. С Мордовцевым потом будет разговор. А вот как быть с РУБОПОВЦЕМ? Дать уйти, это в некоторой степени унижение, но тогда он останется жив. А если не дать, то возможно погибнуть.

Иванчиков выбрал первое.

– Ладно, мент. Будем считать, сегодня твоя взяла, – сказал Кручинину и приказал своим людям: – Бросьте оружие и уйдите отсюда.

– Вот и правильно. Нам ведь терять нечего. А живыми ты бы нас все равно не отпустил бы. Так что или пан, или пропал, – сказал Стас и велел Мордовцеву пойти и подобрать стволы.

– А почему я? – заупрямился создатель пирамиды кажется захотел похарахориться перед Иванчиковым, но не получилось.

– Делай, что тебе велено. Не тяни зря время, – сказал ему Иванчиков.

Мордовцев спустился на промежуточную площадку лестницы, где лежало с десяток пистолетов разных модификаций, собрал их в сумку, потом вернулся.

– Ну, что дальше? – спросил Иванчиков, с интересом поглядывая на Стаса. Кручинину показалось, что все здесь происходящее в какой-то мере даже нравится старому вору. Это внесло в его скучную жизнь некое разнообразие. Как будто он присутствует при съемках боевика, и не просто присутствует, а является одним из главных участников. И даже приставленный к его голове ствол автомата, и граната в руке Стаса не шибко пугали его.

– А дальше мы пойдем вниз. Ты проводишь нас до машины, и там наши пути разойдутся. Надеюсь навсегда, – сказал Стас.

Иванчиков не торопясь шагал вниз по лестнице, поглаживая рукой отшлифованную до блеска периллу из мореного дуба. Его кодла отошла в дальний конец коридора, и оттуда молча наблюдала, что теперь будет дальше. Стас Кручинин не очень-то внушал им доверия. Хоть он оказывается и мент, но действует как самый настоящий бандит.