— Я, — вышел мальчик-воришка, требовавший вчера буквы «Тепло». — Меня зовут Мр (тепло).

— Идём, Мр гым (Умный Тепло). Я научу тебя той самой букве, про которую ты вчера спрашивал. А ты никому про неё не расскажешь — это будет наш секрет.

Так в алфавите появилась четвёртая буква. Тайная. Уже к вечеру детки знали и её — сказали, что отгадали. Главное было не в этом, в том, что количество слов на стенах возросло до двух десятков. И написаны он были не менее, чем шестью почерками.

Не, ну нафига корячиться учить тех, кому не интересно? А тут, вроде как, грамотейская группа начинает формироваться ни с того, ни с сего. Причем, изучают они ещё не созданную азбуку, разгадывая загадки или… Мра поймали и подвергли пытке — он очень боится щекотки.

Пятую букву Шеф-Багыр держал втайне ото всех целые три дня. Если честно, он просто не решался её назначить, потому что она часто встречается, но ужасно невнятная. То ли «к», то ли «х», то ли короткий сдавленный всхлип вроде «эк» — потому, что произносится всегда на вдохе. Кончилось это тем, что Брага ночью на (почти) супружеском ложе пнула его коленкой под зад и потребовала не одной буквы, а сразу трёх. Для слова «сол». Ей надо подписать несколько бамбуковых пеналов. Но она больше никому про них не скажет…

Всё-таки засуха — хорошее время. Есть возможность немного пошалить, поразвлечься. Ну и алфавит из целых семи букв — это уже кое-что. Восьмую же, с которой так долго мучился, назвал «ык» — это слово как раз и означает то самое… ну… как звучит. Поэтому произносится каждым строго на свой манер.

Кстати, удалось ограничиться всего четырнадцатью буквами — не так уж богата у питекантропов фонетика. Но потом чуть не случилась настоящая трагедия — Брага попыталась записывать цифры словами: адын, дфа, тры, ыктырэ, пат… Вводить арабское начертание цифр пришлось в срочном порядке, можно сказать — аварийно.

Начавшиеся дожди застали всех настолько истомившимися от длительного отдыха, что, едва небо затянули тучи, мужчины отправились в холмы за камнями для незавершённой стойки — провизии-то всё ещё вдоволь, а аппетит нужно нагуливать. Ну и помнят они, как расстраивался Сосущий Титьку оттого, что дом никак не строится. Дождь же — это сейчас радует всех. Ну и короткие накидки, зарывающие плечи и торс с одной стороны защищают тело от частых капель, а с другой — совсем не стесняют движений. Как-то незаметно, потихоньку складывается своеобразный стиль одежды для каждого сезона. Вяжут женщины из хлопковой пряжи для себя и из нитей пожёстче — для мужчин. Из тех, что идут на шнуры для сетей. Собственно, из этих шнуров и вяжут.

Глава 25. Хм! Как-то неожиданно всё

Особо примечательными событиями последующий дождливый период и полгода благодатного времени отмечены не были. Строили большой дом, обжигали горшки, запасали провизию и регулярно питались. Попытались сеять сою неподалеку от хижины — так она там выросла без особых проблем. Словом, ничего особенного или нового не происходило. Личный состав сконцентрировался под гончарным навесом около стройки, и только лодки сновали по реке, подвозя материалы, да группы с тележками шастали туда-сюда — то на охоту, то корма в курятник завезти, то за смолой или древесиной твёрдой породы.

Петя в основном сибаритствовал — возился с детворой. Ну и поглядывал сверху скользящим взором на то, как идут дела, включаясь то в разгрузку, то в сборку стены, то в вязку перекрытий. Шибко не руководил, но и хода дел из виду не упускал. Ворота в каменной стене, кстати, делал тоже он — подобного рода конструкции в этом мире ещё неизвестны. Дощечки колол для столов, лавки строил, вмазывал в кухонную печь самые большие горшки — одним словом, старался себя не перетруждать и шибко не напрягаться.