Сыны и дочери Далёкой Западной Пещеры — самые общительные и дисциплинированные. Но они задают много вопросов о том, что тут и как — сразу видно, что издалека. Женщины из племени Фота отлично знают здешнюю съедобную растительность, но сами вначале были несколько заторможенными по части как общения, так и соображаловки. Сейчас, понемногу начали шевелиться, хотя, сначала казались совсем бестолковыми.

Третье племя — людоедское — представлено в основном пожилыми женщинами. Они беспрекословно подчиняются мужчинам, но с другими женщинами скандалят по любому поводу. Как-то уж очень велика в них готовность выступить на защиту собственных прав… только даже юношам они не перечат, даже старшим мальчикам. Всё-таки какие-то различия в укладах успели сформироваться в зависимости от условий, в которых обитали разные группы.

Глава 22. Проходной двор

Поход к Бессточному озеру оказался неплодотворен — не было здесь диких коров. Сейчас, в начале сезона дождей, они бродили где-то совсем в других местах. Петя и Зыр решили заглянуть к последней, ближней к реке водосборной пирамидке, чтобы прихватить оттуда немного зерна веничной травы. Много без тележки не увезти, но на пару-тройку дней кормёжки возросшей толпы едоков они унесут и на себе.

Дошагали они до пирамидки задолго до наступления темноты, где решили заночевать, чтобы утром начать переход к хижине. Ну и захотели поохотиться на диких кур, дабы отведать свеженького — три дня на сухомятке. Сетки в укрытии нашлись — ими для прочности, на случай сильного ветра, придавили не слишком прочную крышу. Ребята сняли их, скрепили друг с другом, чтобы нарастить длину и, растянув вдвоём, накрыли стайку птиц, подогнанную Тузиком. Сразу пять штук «загребли» и петушка.

Одна немедленно пошла в горшок — сухой кизяк под крышей тоже был припасён. Так что на сон грядущий пожевали курятины, а утром Петя сварил на оставшемся от ужина бульоне каши, добавив туда молодых корешков — травы Бугристой равнины он помнит все наперечёт, так что пробежался по округе и насобирал тех, что уже проросли. Супчик это получился, кулеш или кондёр — нельзя уверенно сказать. Туда же и остатки вчерашнего мяса забросил — отличная вышла похлёбка. Или размазня? Или варево? Зыр вычистил горшок до блеска — почти ничего не пришлось отмывать. Но тут возникло затруднение — дело в том, что пойманных птиц с вечера не забили, а привязали каждую верёвочкой за ногу к колу и велели Тузику их не душить, чтобы иметь свежее мясо, а не лежалую убоину.

Так вот — им пора уходить. И надо сообразить, как поступить с пленниками? В принципе, можно просто отпустить птиц — некогда им их есть. Тем более — нагадили они в том месте, где сидели, и траву разрыли, и вообще успокоились и перестали шарахаться от людей.

— Побудем здесь, наблюдательный Зыр! — обратился юноша к спутнику. — Никакие срочные дела нас никуда не призывают, но мы можем узнать кое-что новое, наблюдая за курами, — дело в том, что одна из пленниц как-то обеспокоенно кудахтала. Что-то смутно знакомое проявилось в её поведении.

Сняв шапку, Петя положил свой соломенный головной убор рядом со стеной укрытия в таком месте, куда дотягивалась верёвочка, привязанная к ноге беспокойной пленницы. Оградил это место камнями, прикрыв с наветренной стороны. И отправился обходить местность — дождя сегодня не было, и солнце сквозь тучи не пробивалось — редкая для этих мест сухая нежаркая погода. В голове роились новые мысли. В своё время он совершенно не задумывался о том, почему курятина и яйца столь прочно заняли место в рационе людей. А ведь, наверное, это чем-то объясняется. То есть разведение птицы известно с незапамятных времён, если ему не изменяет память. И никогда это обстоятельство не служило поводом для каких-либо исторических событий — скажем, кочевники ради того, чтобы отбить табун лошадей запросто могли устроить безобразие, вроде набега.