— Готов спорить, что вы не умеете говорить, как их лягушатники.

 — Не их, а эти лягушатники. И ты ошибаешься, если думаешь так. Je parle francais assez bien. Comprenez vous? В высшем обществе часто употребляют французский язык.

 Майкл нахмурился:

 — У вас хорошо получается. А у старого Парни звучит так, словно квакает жаба в ржавом ведре.

 Люсьен улыбнулся:

 — В таком случае ты учи слова, а я помогу тебе правильно произносить их. Хорошо?

 Майкл просиял:

 — Очень даже хорошо!

 Люсьен поставил его на ноги, и мальчик побежал вверх по лестнице к своему учителю.

 — Милорд? — Люсьен повернулся на голос Ривза. — Прошу прощения за беспокойство, но, кажется, к вам визитер.

 — Визитер? Кто же это?

 — Леди Эллисон Хартман. Я сказал ей, что вы никого не принимаете, поскольку только что вернулись из Утомительной поездки в Мейдсон, но она настаивает на встрече. Я попросил леди подождать в Зеленой гостиной. Отослать ее, милорд?

 Эллисон Хартман. Люсьен вздохнул, почувствовав себя еще более усталым. Боже, из всех людей он меньше всего ожидал увидеть ее.

 — Так как же быть, милорд?

 — Что? О нет, нет… все в порядке, Ривз. Я поговорю с ней.

 Открыв дверь в Зеленую гостиную, Люсьен увидел Эллисон, сидящую на темно-зеленом парчовом диване. Она была такой же хорошенькой, как и прежде. Люсьен подумал о постоянной усталости и беспокойстве, отчего лицо его прорезали глубокие морщины, и решил, что в глазах Эллисон он, должно быть, выглядит лет на десять старше.

 — Милорд? — Эллисон поднялась и с улыбкой посмотрела на Люсьена. — Рада видеть вас.

 Люсьен посмотрел мимо Эллисон, ища глазами ее мать, баронессу, постоянно сопровождавшую дочь, но женщины нигде не было видно.

 — Леди Эллисон… Вы, как всегда, прекрасно выглядите, — бесцветным голосом произнес Люсьен.

 Эллисон слегка покраснела:

 — Благодарю вас, милорд.

 — Надеюсь, ваша матушка и отец в добром здравии.

 — О да, милорд. Тем не менее я чрезвычайно обеспокоена.

 Люсьен удивленно приподнял бровь:

 — Обеспокоены?

 — Да, милорд. Я слышала ужасные вещи… что ваша жена бросила вас. Говорят также, что против нее выдвинуты страшные обвинения.

 Люсьен нахмурился и отчеканил:

 — Моя жена не совершала ничего противозаконного. И никогда не покушалась на чью-либо жизнь.

 Эллисон потупила глаза и тихо произнесла:

 — Я в этом не сомневаюсь, милорд. Поймите, она очень сильно обидела меня.

 Люсьен вздохнул, подумав про себя: не только Кэтрин виновата в переживаниях Эллисон Хартман, но и он тоже.

 — Кэтрин очень сожалела о случившемся, миледи. И я тоже. Но в то время она очень нуждалась в моей защите. При этом полагала, что наш брак продлится недолго и мы — вы и я — сможем пожениться через некоторое время.

 Эллисон посмотрела на Люсьена своими невинными голубыми глазами:

 — Она действительно так считала?

 — Да.

 Эллисон подалась вперед, положив свою маленькую ручку в белой перчатке на руку Люсьена:

 — Может быть, по этой причине она и исчезла, милорд. Чтобы мы наконец были вместе.

 Люсьен посмотрел на ее изящную ручку и подумал, что едва ли она смогла бы сделать что-либо, чтобы спасти жизнь маленькому мальчику.