«О! Это интересно».

«Видите ли, — заметил Семп, — волей случая и по независящим от нас причинам мы в настоящее время оказались космическими соседями. В нашей системе насчитывается тысяча восемьсот возможных к заселению и заселенных планет. Сколько обитаемых миров у вас?»

«Мне трудно ответить на этот вопрос. Дело в том, что мы не мыслим в категориях системы наших планет. Понимаю, что вам трудно это представить, но, чтобы выразиться понятнее, могу сказать, что мы как бы имеем одну планету — ту, на которой мы проживаем».

«А больше, как я понимаю, вам и не нужно?»

«Нет, в том смысле, как это подразумеваете вы. Все это концептуально достаточно ново для вас. Но должен сказать, что наши предложения носят исключительно мирный характер».

Семп этому не поверил. Хотя по земным меркам подобное g`bkemhe могло оказаться и правдой. Ведь в настоящее время на Земле живут мирно, бок о бок, потомки народов, когда-то смертельно враждовавших друг с другом. Но вся изюминка была в том, что ниджэны не были потомками тех, кто во время оно имел таких врагов. Они, как рассказывал Глис, были существами бессмертными, и, значит, это те же самые ниджэны, которые в далеком прошлом стремились полностью извести силки.

Именно тогда Глис, чтобы спасти силки от полного уничтожения, а заодно и использовать их в качестве своих рабов, предложил им жить в симбиозе. Тогдашние силки пошли на это. Но теперь положение коренным образом изменилось: Глис потерпел поражение и преобразовался, а силки оказались вновь предоставленными самим себе.

Эта мысль вызывала тревогу у Семпа, но он, не колеблясь, продолжил диалог:

«Я не могу поверить тому, что вы утверждаете. Вспомните, когда вы недавно здесь появились, причем, возможно, с уже принятым решением не пускать в ход силу, а лишь разобраться в обстановке, тем не менее попытались напасть на меня».

«Ну, знаете, это был всего лишь защитный рефлекс. Что-то неожиданно обрушилось на меня. Теперь-то я понимаю, что это был всего-навсего необычный вариант гравитационного воздействия. Поэтому я среагировал двояко: немедленно контратаковал и тут же исчез. Но как только я сообразил, в чем дело, то сразу же явился обратно. И вот я снова здесь. Так что давайте лучше продолжим наш разговор».

Объяснение было хорошее. Но внутренне Семп продолжал не верить словам своего визави. У него было тревожное предчувствие, что этим разговором ниджэн стремился выиграть время и что поэтому опасность для него увеличивалась с каждой минутой.

Семп стал быстро размышлять: «Зачем ему понадобилось выигрывать время?» Ответ был очевиден: чтобы разобраться в устройстве корабля, понять его структуру и определить, насколько мощным оружием он оснащен.

«Если то, что вы говорите, соответствует действительности, — возразил Семп, — тогда вы должны раскрыть мне свой метод нападения. Каким образом вашему коллеге удалось лишить жизни силки?»

«Было бы нелепо раскрывать свои возможности, — парировал ниджэн, — ничего не зная о ВАШИХ планах».

В принципе чужак, конечно, был прав. Но имелось ещё несколько моментов, которые Семп хотел бы для себя уяснить.

В тот же миг он послал импульс излучения на всех тех волнах, которые, по имеющимся у силки понятиям, должны были вызвать какой— то отклик в теле противника.

В полученной ответной информации не было ни единого элемента, который можно было бы использовать для анализа. Это была полнейшая неудача, и Семп еле сдержался, чтобы как-то не проявить свою досаду. Он резко бросил ниджэну:

«Тогда уходите прочь! Я не намерен вести с вами переговоры до тех пор, пока вы не раскроете, каким образом было совершено это преступление. И хочу вас заверить, что впредь, до прояснения этого вопроса, не стоит надеяться на их возобновление».