|
В своем неудержимом желании поквитаться с человеком, который обещал ей детей и брачные узы, она могла нанести непоправимый вред себе самой и своему будущему. Страйку не составило труда завоевать ее доверие. Ей было почти сорок два года; она мечтала родить детей лорду Паркеру; теперь ею владела только жажда кровавой мести. Страйк провел у нее не один час: женщина в слезах раскачивалась вперед-назад на диване, загораживая лицо кулаками, потом металась по гостиной и неумолчно изливала душу. В конце концов она согласилась на это предательство, которое похоронит все ее надежды.
– Значит, ее имя в газете фигурировать не будет, – повторил Страйк, сжимая бумаги в кулаке размером вдвое больше, чем у Калпеппера. – Усек? Этот материал и без нее станет бомбой. Помедлив и скривившись, Калпеппер сдался: – Ладно, как скажешь. Давай сюда. Журналист сунул документы во внутренний карман, залпом допил чай, и недолгая досада на Страйка, похоже, отступила перед радужной перспективой стереть в порошок члена палаты лордов. – Лорд Паркер-Пенниуэлл, – радостно прошептал он, – вы увязли по самые помидоры, сэр. – Надеюсь, твой редактор возьмет это на себя? – Страйк указал на положенный между ними счет. – Да, конечно… Калпеппер бросил на стол купюру в десять фунтов, и мужчины вместе вышли из кафе. Страйк тут же закурил. – Как ты ее разговорил? – полюбопытствовал Калпеппер, когда они шагали по морозу, мимо мотоциклов и грузовиков, по-прежнему сновавших у мясного рынка. – Я ее выслушал, – ответил Страйк. Калпеппер недоверчиво покосился в его сторону: – Все другие частные сыщики, которые на меня работают, прослушивают телефоны. – Это незаконно, – сказал Страйк, выпуская дым в светлеющий воздух. – Но каким образом… – Ты же не разглашаешь свои методы, позволь и мне не разглашать свои. Какое-то время оба молчали; хромота Страйка делалась заметнее с каждым его шагом. – Это будет бомба. Бомба, – радостно заговорил Калпеппер. – Лицемерный старпер что-то блеял насчет алчности корпораций, а сам двадцать лимонов заныкал на Кайманах… – Рад служить, – перебил его Страйк. – Счет пришлю мейлом. Калпеппер в очередной раз бросил на него подозрительный взгляд: – Читал на той неделе про сынка Тома Джонса? – Тома Джонса? – Ну да, певца, из Уэльса, – уточнил Калпеппер. – А, этого, – равнодушно бросил Страйк. – У нас в полку тоже был Том Джонс. – Так ты читал?.. – Нет. – Шикарное интервью. Парень говорит, что никогда в жизни не встречался со своим папашей и вообще не имел с ним никаких контактов. Думаю, он срубил поболее, чем ты. – Это мы еще посмотрим, когда ты получишь мой счет, – заметил Страйк. – Да я так, к слову. Одно маленькое интервью – и сможешь на какое-то время забыть о слежке за секретаршами. – Тема закрыта, – отрезал Страйк, – или больше на меня не рассчитывай, Калпеппер. – Понятно, – сказал Калпеппер, – твою биографию я так или иначе смогу тиснуть. Отвергнутый сын рок-идола, герой войны, никогда в жизни не встречался с отцом, занимается частным… – Насколько я знаю, подстрекательство к прослушке телефонов тоже незаконно. В конце Лонг-лейн они замедлили шаг и повернулись лицом друг к другу. Смешок Калпеппера получился натянутым. – Короче, присылай счет, буду ждать. |
