Зазвенели серебряные приборы – лэрд не поскупился, велел подать самое лучшее, из вечно запертого буфета. За столом потекли неторопливые разговоры. В основном беседовали мужчины: о делах, политике, новых налогах. Женщины предпочитали молчать, либо вполголоса делились последними сплетнями.

Стефании не пришлось долго отсиживаться. Вскоре заиграли музыканты, и будущая супружеская чета вышла на середину зала, встав под центральной люстрой.

Разговоры смолкли. В воцарившейся тишине виконт Ноэль Сибелг дал Стефании Эверин клятвенное обещание взять ее в супруги, скрепив его передачей перстня. Вымученно улыбаясь, девушка извлекла из декольте мешочек с цепочкой и нанизала на нее кольцо. Жених изъявил желание надеть украшение на шею невесты. Она не возражала, получив молчаливое согласие отца. Когда пальцы Ноэля коснулись кожи, Стефания задержала дыхание: никогда прежде мужчина не оказывался так близко.

Затем пришел черед невесты. Пальцы подрагивали, когда она передавала кольцо новому владельцу.

– Вы прекрасны, леди, – прошептал виконт. – Надеюсь, наш союз будет прочен, а вы не обманете моих ожиданий.

– Я сделаю все, что в моих силах, – заверила Стефания.

Ноэль одобрительно улыбнулся и, на правах жениха, склонился над рукой невесты. Отныне им полагалось сидеть рядом: Стефании – по правую руку от отца, виконту – по левую от брата.

Подали вино, налили кубки. Лэрд Эверин провозгласил тост за обрученных и попросил засвидетельствовать помолвку. Отныне виконт Сибелг не мог без скандала забрать свое слово.

Обед завершился около полуночи. Гости разъехались по домам, а братья Сибелги остались ночевать у будущей родни.

Утомленные сестры с разрешения отца удалились ко сну.

Хлоя велела сделать ванну, одну на двоих со Стефанией, чтобы смыть тяжесть прошедшего дня. Горничная вытащила из волос старшей хозяйки жемчужины и расчесала мягкие пряди. Затем она занялась прической Хлои.

Тяжелые волосы водопадом заструились по оголенным плечам – не сестры, а две богини, спустившиеся с небес на землю. Молочная белизна кожи делала цвет прядей еще глубже.

Горничная расшнуровала тугие корсажи платьев, расстегнула крючки корсетов и удалилась, чтобы разнести вещи по комнатам. Младшая из сестер крикнула ей вдогонку, чтобы служанка захватила розового масла.

Убедившись, что вода не слишком горячая, горничная разложила на постели Хлои – мылись в ее комнате – ночные рубашки и, пожелав спокойной ночи, удалилась.

Сестры стянули нижние рубашки и залезли в бадью. Некоторое время они просто лежали, блаженствуя, а потом начали мыться.

– Ну, и как тебе жених? – Хлоя лениво водила мочалкой по телу.

– Никак, – призналась Стефания. – Думаю, я смогу с ним жить.

– По моему, соблазнительный мужчина, – мочалка скользнула по пышной груди, на мгновенье задержавшись у соска. Хлоя представила, что не она, а северянин теребит чувствительный бугорок, накрывает его губами… Пришлось окатить грудь водой, чтобы не распалиться от греховных желаний. – Как и его брат, – она томно прикрыла глаза, поднесла палец ко рту и облизнула.

Стефания широко распахнула глаза. Может, она неопытна, но ощутила яркую чувственность внешне невинного жеста. Отец бы за такое влепил пощечину.

– Ты помолвлена, – напомнила Стефания.

– Еще нет, – игриво заметила Хлоя и вздохнула. – Но тебе все равно не понять.

Новоиспеченная невеста промолчала.

Слова сестры зародили сомнения. Чего именно ей не понять? Спросить она постеснялась.

Закончив водные процедуры, Стефания обтерлась полотенцем и надела ночную рубашку.

– Ты иди, я еще полежу, – бросила ей Хлоя. – Потом почитаю. Отец завтра обещал проверить успехи в проклятом аматском диалекте!

Девушка в сердцах ударила рукой по бортику, расплескав воду.