Интересно, замечает ли это Дрэйк? Он всегда был безупречно галантен и ни разу, за исключением первых минут, когда не сумел справиться с шоком, не отошел от роли гостеприимного хозяина.

После похода в церковь мы собрались в столовой за традиционным рождественским обедом. Сначала подали индейку с разнообразным гарниром, за ней последовал рождественский пудинг с зажженными свечами и, наконец, пироги с мясом. К обеду были приглашены соседи и друзья Дрэйка, которые поддерживали его в избирательной борьбе; поэтому разговор за столом, в основном, шел о политике и приближающихся выборах.

Я была очень благодарна Дрэйку, что он нашел время для Кэти и повел ее в паддок кататься на пони. Для меня ре было большей радости, чем видеть их вместе и знать, что они нравятся друг другу.

Вечером приехали новые гости. По этому случаю прибыли музыканты и в столовой накрыли стол с холодными закусками. В галерее устроили танцы, и в присутствии такого большого количества народу она утратила всю свою таинственность.

Дрэйк, как хозяин, должен был пригласить по разу всех присутствующих дам, поэтому мне удалось протанцевать с ним только один танец. Он спросил, нравится ли мне у него в гостях, и я заверила его, что очень довольна всем. Он сказал, что очень рад этому. Потом попросил меня откровенно высказать свое мнение относительно карьеры политика.

– Я уже говорила, – ответила я ему, – политика кажется мне очень интересным занятием.

– Интереснее, чем создавать дамские наряды?

– Это разные вещи.

– Наверняка.

– Изабелла просто умница – так замечательно все организовала.

– У нее большой опыт. Сначала она принимала гостей у нас дома, когда была незамужем, потом в качестве жены Гарри, а теперь выручает меня. Сестричка у меня молодец.

– И так прекрасно владеет собой – даже бровью не повела, когда неожиданно появилась Джулия.

– Мне бы такую выдержку.

Я ждала от него уверений, что он не приглашал ее. Мне было очень важно услышать это от него лично.

Но он ничего не сказал, а я не спросила.

Позже я увидела его с Джулией. У нее было разгоряченное лицо, и она беспрерывно смеялась; он вежливо улыбался и делал вид, что танец доставляет ему удовольствие. По лицу Дрэйка невозможно было догадаться о его истинных чувствах.

Я легла и стала думать о Дрэйке и Джулии. Она усвоила по отношению к нему собственнический тон, и он казалось, этому не противился. Или я этого просто не замечала? Он ничем не проявлял своих чувств, манеры его были безупречными, и он все время играл роль любезного хозяина. Так приглашал он ее или нет? Теперь я уже ни в чем не была уверена.

Сон все не шел ко мне. Я лежала в своей кровати, уставившись в окно. Кэти мирно спала. «Хоть ты моя целиком и полностью, – думала я, – и пока ты у меня есть, я буду счастлива... несмотря ни на что». Но чувство опустошенности и разочарования не покидало меня.

Вдруг наверху раздался какой-то шум. Что-то случилось. Я спрыгнула с кровати, набросила халат и побежала по лестнице. В галерее горело несколько свечей, вставленных в стенные рожки. Я увидела Изабеллу. Она сидела на скамье рядом с плачущей девушкой и успокаивала ее.

– Все в порядке, – сказала она, увидев меня. – У Пэтти легкая истерика.

– Но я точно слышала, мадам. Я слышала это совершенно отчетливо. Это были такие сверхъестественные звуки, как будто...

К нам торопливо направлялся Дрэйк.

– Что здесь происходит?

– Пэтти привиделся кошмар, – объяснила Изабелла.

– Нет, мне не привиделось... – сказала Пэтти. Откуда-то из темноты, как тени, показались три горничные.

– Я тоже слышала, – сказала одна из них.