– Ладно, благодарно кивнул я. – Мне позвонил Бек Арлен и рассказал о деле Саммерса. Сам он собирался уехать на юг на зиму и не хотел участвовать в деле, поэтому рекомендовал меня вместо себя. Кто этот Бен Арлен?

– Намного больше мозгов, чем было когда-либо у Бенареса, но настолько же меньше мужества. Поэтому он не захотел работать с Саммерсом, он испугался.

– Что еще мне нужно знать? – спросил я.

– Вы получили полное описание жизни Джонни Бенареса, – Луис снова хихикнул, – ужасно, не правда ли?

– Когда вы уезжаете в Айову? – спросила Полночь.

– Это имеет значение? – резко сказал я. – Я буду там в субботу утром, это все, что должно тебя интересовать.

– Я говорила, что кто-нибудь свяжется с тобой для передачи информации, – сказала она. – Я пока не могу сказать, кто это будет, но вам необходимо как-то узнать друг друга.

– Правильно, – сказал я, – мне не хотелось бы по ошибке раскрыться кому-нибудь из парней Саммерса.

Она подошла к письменному столу, выдвинула ящик и достала деревянную шкатулку ручной работы. Внутри находилась пара ящиков с яркими блестящими монетками, аккуратно вложенными в углубления на плюшевых подстилках.

– Мне подарил их мой друг, коллекционер, – сказала нерешительно Полночь, внимательно разглядывая содержимое ящичков. – Из этого можно сделать большие деньги, если знать им цену. – Ее пальцы резко надавили и вытащили две серебряные монеты размером с полдоллара. – Британские полукроны новой чеканки. Они не слишком ценные с точки зрения коллекционера, но довольно редки у нас, что исключает возможность случайного совпадения. – Она подала мне одну из монет. – Отчеканена в тысяча девятьсот седьмом году. Это Эдуард Седьмой на обратной стороне, видишь?

– Итак, когда кто-нибудь появится с такой же монетой, это будет означать, что он от тебя, – сказал я. – Неплохо.

– Это намного лучше, чем сидеть в переполненном ресторане, с надеждой бормоча таинственные фразы. – Она хихикнула от этой мысли, затем ее лицо снова стало серьезным. – Полагаю, что теперь все, Дэнни?

– Да, все, – согласился я. – Надеюсь, видя, каким джентльменом я оказался, вернув тебе машину, ты найдешь способ подбросить меня до вокзала.

– Я подвезу, – сказал Луис. – Это недалеко.

Я растолкал деньги по карманам, затем взглянул на Полночь.

– Пока меня не будет, не делай ничего такого, чего я не стал бы делать сам, ясно?

– А ты хорошенько запомни, Дэнни, – нежно сказала она, – попробуй только предать нас: не успеешь даже пожалеть об этом.

– Милая, – поморщился я, – доверие – основа всего дела, помнишь?

Уже стемнело, когда мы вышли из дома, и первую милю Луис проехал, не разговаривая. Я зажег спичку, чтобы закурить, и посмотрел на его аскетичное лицо со шрамом, прежде чем задать первый вопрос.

– Полночь говорила, что они с Саммерсом были компаньонами.

– Да, были.

– Почему же они расстались?

– Думаю, это можно назвать разногласиями на почве моральных устоев, – ответил он. – Для Макса важны были исключительно деловые мотивы, и думаю, что ему не пришлось по душе то, что Полночь всюду примешивала немного наслаждений.

– Ты имеешь в виду то, как она обращалась с Бенаресом, – предположил я, – или чары паука-кровопийцы, которые она испытывала на мне в прошлую ночь?

– У нее кое в чем очень специфичный вкус, – сказал он с иронией в голосе.