|
Прежде всего идея человечества; я покажу, что не существует идеи государства (ибо государство есть нечто механическое), так же как и не может быть идеи машины. Идею составляет только то, что имеет своим предметом свободу. Следовательно, мы должны выйти за пределы государства! Ибо любое государство не может не рассматривать людей как механические шестеренки, а этого как раз делать нельзя, следовательно, оно должно исчезнуть… Одновременно я изложу принципы истории человечества и разоблачу до конца все эти жалкие творения рук человеческих — государство, конституцию, правительство, законодательство…
В завершение идея, которая все объединяет, идея красоты в самом высшем платоновском смысле слова. Я убежден, что высший акт разума, охватывающий все идеи, есть акт эстетический и что истина и благо соединяются родственными узами лишь в красоте. Философ, подобно поэту, должен обладать эстетической силой. Люди, лишенные эстетического чувства, а таковы наши философы, — буквоеды. Философия духа — это эстетическая философия. Ни в одной области нельзя быть духовно развитым, даже об истории нельзя рассуждать серьезно, не обладая эстетическим чувством… А поэзия благодаря этому обретает высшее достоинство, она в конце концов становится тем, чем была вначале, — наставницей человечества; не станет более философии, не будет истории, одна поэзия переживет все науки и искусства… …Я разовью идею, которая, насколько мне известно, Никому не приходила в голову: мы должны создать новую мифологию, но эта мифология должна стоять на службе идей, быть мифологией разума». И тогда, по мнению автора, наступит рай на земле. «Только тогда станет возможным равное развитие всех сил как каждого, так и всех индивидов, воцарится всеобщая свобода и равенство духа! Высший дух — посланец неба — создаст среди нас эту новую религию, которая Станет последним, самым великим деянием человечества». Фрагмент привлек внимание исследователей. Смущало при этом одно обстоятельство: Шеллинг, хотя и был натурой поэтической, хотя и обладал развитым чувством красоты, но в юные годы не ставил эстетику в центр философской системы. Весь абзац, прославляющий поэзию как высшую потенцию духа, казался вышедшим из-под пера Гельдерлина. И вскоре появилась работа, которая обосновывала принадлежность фрагмента Гельдерлину. При издании Полного собрания сочинений поэта фрагмент был в него включен. Помилуйте, протестовали гегелеведы, нарушена презумпция авторства, фрагмент написан рукой Гегеля, докажите сначала, что он не был его автором, а потом уже стройте предположения, кто бы еще мог его написать. Текст не укладывается в систему взглядов зрелого Гегеля, не ведь зрелый и ранний Гегель в некоторых аспектах — антиподы. «Первая программа системы немецкого идеализма» вошла в сборник ранних работ Гегеля и в вое его Собрание сочинений, В 1969 году в ФРГ собралась научная конференция, посвященная вопросу, кто автор загадочного листочка. Опубликованные ее материалы составляют целый фолиант. Судили-рядили, но к единому мнению не пришли. Чуть ли не каждое слово фрагмента стало предметом внимательного рассмотрения. Смотрите, говорил оратор, приписывавший авторство Шеллингу, вот оборот «нивы физики», у Гегеля такого нет, а у Шеллинга в одной из работ он встречается. Но, впрочем, возражал он сам себе, слово «шестеренки» не шеллинговское, а гегелевское. И приводил соответствующую цитату. Большинство участников конференции склонялись к тому, чтобы признать автором фрагмента Гегеля. Мне представляется это справедливым. Пусть зрелый Гегель обожествлял государство, но в юности он держался иных взглядов. Вот что он писал летом 1795 года Шеллингу: «Я внутренне ощущаю плачевность такого состояния, когда государство проникает в сокровенные глубины нравственности с намерением управлять ею; состояние это плачевно даже в том случае, если государство руководствуется благими намерениями, и бесконечно печальнее, когда у кормила стоят лицемеры; последнее должно обязательно произойти, если даже вначале имелись добрые намерения». |
