Пип медленно поднималась наверх с отчаянной надеждой, что Ройс задремал и она сможет просто поставить поднос и тихонько уйти. Казалось, ей сопутствует удача. Когда на ее осторожный стук в дубовую дверь никто не отозвался, она открыла ее и заглянула внутрь. Ройс действительно спал.

Она робко вошла, поставила поднос на круглый столик орехового дерева, не отрывая глаз от спящего.

Он такой разный, подумала она с удивлением, стоя в нескольких футах от кровати и разглядывая длинные черные ресницы и гордо изваянные скулы. Пип не отвлекал сейчас и не беспокоил насмешливый блеск этих золотистых глаз. Она видела все — надменную линию носа, прекрасные, суровые, словно выточенные уста. Как он красив, против воли подумала Пип, сожалея, что это так. Судят не по внешности, а по делам, заключила она, вскинув голову и сопротивляясь желанию смотреть на него еще и еще.

Его грудь была обнажена, одна сильная рука свисала, другая покоилась на подушке; тонкие льняные простыни сбились ниже пупка, и, не в силах двинуться с места, Пип так и стояла, глядя на спящего. Ее глаза продолжали вбирать все, любую подробность. Спутанные густые темные с рыжинкой волосы, покрывавшие широкую грудь, оказывали на нее гипнотическое воздействие: она ощущала какой-то зуд в пальцах, будто хотела потрогать, почувствовать его теплое тело.

Пип с трудом сглотнула, перепуганная тем, что чувствует. Надо идти, и как можно скорее. Но она была как заколдована: беспомощно стояла, прикованная к его неподвижно лежавшему длинному телу, желая отвернуться — и однако… Ее взгляд остановился на плоском животе и стреле золотисто-коричневых волос, исчезавших под льняной простыней, и лавина неизвестных ей доселе ощущений нахлынула на нее.

Собственное дыхание казалось ей таким громким, что она слышала его. Наконец, сама не зная как, Пип повернулась к спящему спиной. Но едва она сделала шаг, как голос Ройса остановил ее.

— Уходишь? Так рано? — насмешливо растягивая слова, спросил он. — Разве тебе не понравилось то, что ты увидела?

Чувствуя унижение и гнев одновременно, она быстро обернулась. Ройс сидел в постели. Темные волосы с рыжинкой, так мило спадавшие на лоб, золотистые глаза, полные смеха, заставили ее сердце бешено забиться. Но, собрав все свое мужество, Пип отрезала:

— Вы должны были предупредить меня, что не спите! Не очень-то вежливо притворяться спящим!

— А разглядывать меня — это вежливо? — поинтересовался он.

— Я не разглядывала! — выдавила она. — Я просто хотела проверить, спите ли вы! Ройс фыркнул.

— Я не мог спать — как бы я тогда позвонил на кухню?

— А я думала, что спите, — упорствовала Пип, «Какая она хорошенькая, когда злится, — размышлял Ройс, уставившись на сердитое лицо Пип. — Если ее сходство с Сен-Одри не удастся использовать, — и откровенно похотливая улыбка раздвинула его полные губы, — я…»

Вздрогнув и разозлившись на себя — соблазнять горничных не в его стиле! — Ройс строго заметил:

— Поскольку уж ты пришла, налей мне кофе! Пип зло посмотрела на него, но, почувствовав громадное облегчение от того, что он переменил тему, прошествовала к подносу.

— Какой кофе вы любите? Черный? Ройс кивнул и, когда она передала ему фарфоровую чашку, продолжал равнодушно:

— Как ты устроилась на новом месте? С тобой хорошо обращаются?

Прежде чем он мог остановить ее, она колко ответила:

— В этом доме есть только один человек, обращение которого я нахожу оскорбительным!

Не моргая, он пристально смотрел на Пип, и что-то в глубине этих золотистых глаз заставило ее сердце биться быстрее. Упорно убеждая себя, что ей нечего бояться, Пип сделала шаг назад.