Я сидел в компании Покойника, подремывая, но чувствуя беспокойство – чего никогда бы не было, если бы я был свободен выходить когда вздумается. Покойник развлекался, подкалывая меня насчет такого внезапного прилива рабочего рвения.

Кто-то постучал в парадную дверь. Дин потопал открывать. К этому моменту он устал играть с котятами и пытался поддерживать интеллигентную беседу с Синдж. Впрочем, ему никогда не удается надолго забывать, кем она является.

Забормотали голоса, но их заглушала дробь дождевых капель. Дождь лил с огромным энтузиазмом, тут же превращаясь на мостовой в корку льда. Вошел Морли – такой растрепанный, каким я его никогда не видел. Его голову и плечи тоже покрывала ледяная корка.

– У меня нет слов! – сказал я.

– О, если бы это было так!..

– Что такой зверь, как ты, может делать снаружи в такую ночь, как эта?

– Когда я вышел из дому, все было еще не так плохо. Я прошел уже две трети пути до твоего дома, когда погода взбесилась. Я спрятался в подворотне вместе с какими-то бродягами, но потом стало ясно, что это не просто преходящий каприз погодного божества. До тебя было ближе, чем до дому, так что я двинулся вперед. Упал несколько раз. Кажется, я растянул запястье.

Я засмеялся, представив себе Морли, толкающегося среди уличной кодлы, – но тут же оборвал себя.

– Однако, полагаю, мне следует припрятать свое веселье до тех пор, пока ты не расскажешь, что привело тебя сюда?

Морли сказал Покойнику:

– Кажется, твой малыш наконец-то начал развивать некоторые социальные навыки.

«Достаточное количество ударов и сотрясений в конце концов стачивают углы даже у самых крепких каменных лбов. С течением времени».

– С этим трудно поспорить, – признал я, пытаясь вытащить себя из кресла.

«Не трудись. Дин и Синдж уже идут сюда. Им нетерпится сделать хоть что-нибудь, что не требует от них составлять друг другу компанию».

Прибыл Дин, неся в руках стул. Синдж экипировалась всем необходимым, чтобы высушить Морли и завернуть его в плед. Дин пообещал:

– Мы зальем в вас что-нибудь теплое так скоро, как только сможем.

– Было бы неплохо, – отозвался Морли. – Я надеюсь только, что эти идиоты в «Пальмах» не сожгут там все дотла, пока меня нет.

Морли – дотошный управляющий. Он не может быть спокоен, просто дав своим людям поручение и пустив дело на самотек. Я напомнил ему:

– Ты однажды ушел вместе со мной в Кантард, и твое заведение все еще оставалось на своем месте, когда мы вернулись.

– Это было в старые времена. С этим местом нельзя было сделать ничего плохого, пока оно было «Домиком Радости».

Он продолжил и дальше в том же духе – но я уже слушал лишь вполуха. Я изумлялся Покойнику: он сказал «Синдж» вместо обычного официального «мисс Пулар». Похоже, он наконец-то принял ее в семью. Какой бы ни была эта семья. Такая вот странная семья.

Может быть, теперь мне стоило завербовать еще гнома?

– А что сталось со всеми гномами? – спросил я.

На меня обратились озадаченные взгляды. Я пояснил:

– Мне только сейчас пришло в голову – я больше совсем не вижу гномов. Да, если подумать, и троллей теперь не так уж много. Даже эльфы не так часто попадаются, как бывало раньше.

– Иные расы покидают Танфер, – сказал Морли.

Я глотнул воды. Сложно сказать – может быть, я это просто придумывал, но мне казалось, что я чувствую все большую и большую жажду.

– Ты хочешь сказать, что вся эта расистская болтовня про права людей на самом деле действует?

– Действует.