Он покачал головой, надеясь, что Нелл спрашивает из чисто спортивного интереса.

— Понятия не имею, поскольку сам такими делами не интересуюсь. Но я бы очень удивился, если бы таких обнаружилось много.

— Я тоже. Как пройти в подвал?

— Поскольку я сам там не был, то не знаю.

Макс понимал, что говорит обиженным тоном, но ничего не мог с собой поделать. В душе он в очередной раз дал себе клятву постараться так явно не выказывать свои чувства.

Нелл бросила на него взгляд, который он не смог бы понять, даже если бы от этого зависела его жизнь, и вышла из спальни со словами:

— Обычно в подвал ведет какая-нибудь лестница у кухни.

Она легко нашла эту дверь недалеко от прачечной. На двери красовалась большая щеколда. То, что скрывалось за дверью, оставалось тайной даже внутри дома.

— Заперта?

— Не должна бы, ведь полиция тут побывала. — Дверь оказалась открытой, так что Нелл решительно толкнула ее, зажгла свет и стала спускаться по ступенькам.

Максу не слишком хотелось на все это смотреть по самым разным причинам, но главным образом из-за сексуального характера того, что их там ждало. Нельзя сказать, чтобы его легко было смутить, и он ни в коем случае не был ханжой, но он слишком остро ощущал присутствие Нелл и слишком хорошо помнил, что между ними когда-то было, чтобы спокойно стоять и разглядывать комнату, предназначенную для плотских наслаждений другого мужчины.

Особенно если учесть, что в помещении стоял густой запах секса.

Это было первым, что он заметил, — сильный, горьковатый запах пота и других выделений, которые мешались с запахом кожи и резины. Он еще не дошел до конца лестницы, но уже старался изо всех сил подготовить себя к тому, что ему придется увидеть.

Но это совершенно не помогло.

11

— Милостивый боже! — Собственный голос показался Максу странным, хотя ничего удивительного в этом не было.

В подвале не было окон, но резкий свет флуоресцентных ламп освещал все с предельной четкостью. Подвал не был полностью отделан, пол цементный, стены не окрашены, и все канализационные и водопроводные трубы, проходящие по потолку, ничем не прикрыты.

В дальнем углу стояли водонагреватель, печь и нечто, напоминающее морозильную камеру, отгороженные восточной ширмой с непристойными рисунками. В ближнем углу стояла роскошная кровать красного дерева с великолепным постельным бельем темного цвета. Имелся даже столик с прелестной лампой под абажуром, стоящий рядом с кроватью.

Под лестницей у одной стены обнаружилось изолированное помещение, скорее всего, ванная комната или просто душ, Макс не мог точно разглядеть с того места, где они стояли. Во всяком случае, это было куда менее интересным, чем остальные вещи в подвале.

Яркий восточный ковер лежал в центре большого помещения. На нем были разложены самые разные инструменты и приспособления.

Там были вещи, применение которых Макс даже не хотел пытаться определить. На стене на крючках висели разные предметы, сделанные из кожи или украшенные кожей и серебряными кнопками. Стояли большие деревянные скамьи, снабженные приспособлениями для закрепления кистей рук и щиколоток ног. Причем расположено все это было так, что тело закреплялось в максимально неудобном и болезненном положении. Были какие-то инструменты в форме буквы X, еще один напоминал древние сапоги, третий имел форму деревянной лошади, причем под седлом.

Были и другие предметы, формы которых подсказывали их назначение. На полках были разложены искусственные пенисы самой разнообразной величины и окраски, а также свернутые кожаные плети и черные повязки на глаза.

Максу было совестно, что он не удержался от восклицания, поэтому он не смел взглянуть на Нелл.

— Ну что же, — заметила она довольно сухо, — по крайней мере, он не занимался этим на улице и не пугал лошадей.

Макс неожиданно рассмеялся:

— Значит, вот ты как к этому относишься? Живи и дай жить другим? — Он наконец рискнул взглянуть на нее и увидел на ее губах кривую усмешку.