Внешний вид дома, в котором я намеревался перевести дух, лишь подтверждал данную гипотезу. Новенькие пластиковые окна, с двойным стеклопакетом, которым вряд ли хоть полгода исполнилось, соседствовали со старыми рассохшимися деревянными рамами, что в Солнечном могли бы иметь место разве только в музее, а также непонятными мутными фигурными пластинами, кое-как состыкованными вместе при помощи клея. Если не ошибаюсь — это слюда, вроде бы её использовали относительно богатые люди в те далекие времена, когда промышленная революция и массовое производство высокотехнологичных товаров, в том числе стекла, являлись далекой и не сильно-то научной фантастикой. Выложенный ровными рядками красивый красный кирпич даже на одной стене мог примыкать к своим грязно-желтым тонким и плоским собратьям, явно вручную скатанным из какой-то фигни, а то и темным массивным бревнам. Каким образом сия архитектурная композиция умудрялась держаться вместе и не разваливаться — тайна сиё великая есть. Видимо всё держалось на той самой чертовщине, из-за которой и творилась окружающая меня фигня.

Сам дом встретил меня распахнутой дверью вполне себе современного вида, ибо она была металлической и с кодовым замком. А вот прямо за ней располагалась грязноватая прихожая, где вдоль грубо отштукатуренных стен стояли длинные деревянные лавки, и прихожей, под которыми потертого вида кожаные сапоги соседствовали с натуральными лаптями. Ношеными, судя по следам износа, запаху и кое-где прилипшим кускам навоза с соломой, взятыми не иначе как из конюшни-гаража.

— А ведь какая-то своя логика в этом даже есть, — решил я, осторожно ступая внутрь и прислушиваясь одновременно и к подозрительным звукам, и к своим новым чувствам, вроде бы представляющим из себя сильно развитую версию эмпатии. Всё было тихо и спокойно. Возможно, даже слишком тихо и спокойно. И это нервировало больше чем какие-нибудь подозрительные звуки, издаваемые монстром, которого можно бы было просто пристрелить. — Странная и больная, но ведь есть…

Комната с современной мебелью, телевизором на половину стены, игровой приставкой…Комната, где на стене висели какие-то странные выгоревшие под ярким солнцем накидки и плетеные сомбреро, а в уголке стоял небольшой стол, заставленный тарелками с едой и темными пузатыми бутылками. Комната, где чуть ли не все место занимали большие, чуть не в человеческий рост, сундуки, а роль осветительного прибора выполнял покрытый патиной бронзовый подсвечник с короткими огарками. На деревянном полу темнела крайне подозрительного вида лужа, очень смахивающая на кровь и пахнущая же кровью. А еще одна из этих коробок-переростков пусть и была относительно сыта, но все равно хотела жрать, и очень оживилась при приближении к ней куска мяса, который никак не мог быть кем-то кроме как мной.

— Да ладно? Мимик, блядь? — Хмыкнул я, делая пару шагов назад. Как и ожидалось, стены домов не могли дать укрытия от творящегося вокруг кошмара. И кто-то вот прямо в этой комнате умер…Возможно потому и бежало отсюда ныне покойное семейство, что знать не знало о горгульях, прямо по крыше расхаживающих. — Эх, ну будем надеяться, раз вот прямо здесь есть мимики, то где-то должны быть и прекрасные эльфийки…

Короткая очередь и подозрительного вида сундук с плотоядными намерениями подпрыгивает на месте, поймав пять пуль прямо в переднюю стенку. Ранения для твари, вовсю принявшейся истекать прозрачной мутной слизью, явно были весьма болезненными, но не смертельными. Как оказалось, вместо днища у него имелся набор из десятков коротеньких ножек, сильно смахивающих на те, которые есть у насекомых, и со всей прыти эта тварь поспешила к своему обидчику, резвая огромную зубастую пасть…Со скоростью примерно метр в секунду, а может и меньше. Засадный хищник оказался крайне хреновым бегуном.

— Мои резко расширившиеся способности к восприятию окружающей обстановки могут оказаться куда полезнее, чем возможность кипятить мозги.