— Я надеюсь, ты понимаешь, что я не расстанусь с привычкой, доставляющей мне такое удовольствие. — Он приподнял черные брови, а в глазах сияла нежность и любовь.

— Нет. — Элис опустила взгляд с притворной скромностью и украдкой быстро посмотрела на него. — Я не настолько глупа, чтобы отказываться от удовольствия.

За это признание Элис была вознаграждена быстрым пылким поцелуем. И хотя он только на мгновение прижался к ней во время поцелуя, это разбудило спящего младенца. Элинор Глэдис села. Мигая голубыми глазками, она потянулась навстречу отцу, доверчиво и радостно улыбнувшись ему. Элис тоже заулыбалась, довольная тем, как нежно Дэйр взял на руки дочь.

— По крайней мере, в том, что Элинор ценит настоящих мужчин, она похожа на меня. Хотя волосы у нее яркие, в ней нет и следа необузданности.

Это была правда. Элинор по натуре была настолько спокойна и нежна, насколько был озорным и буйным маленький Дэйр.

— Было время, — напомнил Дэйр вполголоса, — когда твой отец думал так же о тебе.

— Только потому, что я старательно скрывала свою строптивость, но такого нельзя ожидать от двухгодовалого младенца.

Широко улыбнувшись, Дэйр пожал плечами, а потом, вспомнив о причине, по которой он вернулся в замок в середине дня, пояснил:

— Мы можем назначить посвящение в рыцари на Троицын день. Осталась всего неделя. Прости, что так поздно говорю тебе об этом, но я только что получил послание от твоего отца, написанное, как он с гордостью извещает, его собственной рукой. Они с Сибиллин прибудут на посвящение юного Халберта. Конечно, в том случае, если состояние здоровья Сибиллин позволит благополучно совершить эту поездку.

Элис и Дэйр обменялись взглядом, полным мрачного юмора. После того как в позапрошлом году Сибиллин разродилась мертвым ребенком, Халберт сдувал с нее пушинки. Было удивительно, думал про себя Дэйр, что она вообще могла зачать ребенка.

— Джеймс с семьей явятся, как только мы их позовем. Время проведения церемонии не имеет для них особого значения. Приготовления ведутся уже больше месяца, ждали лишь известий из Кенивера.

Элис ободряюще улыбнулась мужу. Сильный, потрясающе красивый, как раньше, она по-прежнему теряла от него голову, как это было тогда, когда он впервые поцеловал ее в маленьком саду замка Кенивер.

С тех пор как Элинор со своим вторым мужем, Томасом, счастливые, как юные новобрачные, уехали в поместье, составлявшее вдовью часть ее наследства, вся ответственность за ведение домашнего хозяйства и подготовка к подобным церемониям лежала целиком на Элис. Но и эти обязанности составляли лишь малую долю тех знаков любви, которые она никогда не уставала оказывать своему любимому мужу. Ведь благодаря его неустанному труду, она сама, их семья и весь Уайт жили благополучно и счастливо.

Поддавшись искушению безделья, Дэйр устроился на полу рядом с креслом Элис и позволил себе в разгар дневных забот несколько мгновений провести с женой и ребенком.

Более пяти лет прошло с того времени, как закончилось его противостояние с рыцарем короля. Мир и процветание пришли в графство Уайт. Они были естественным следствием благополучия и гармонии, царившей между графом и его супругой. Но Англия продолжала страдать от непостоянства короля Генриха, хотя епископ Винчестерский и его «племянник» и лишились былой власти. Последнее событие все приветствовали с радостью, хотя досталось оно, как думали Дэйр и многие другие, слишком дорогой ценой — смертью Ричарда Маршала, графа Пембрука. Епископ был так глуп, а может быть, самонадеян, что написал письма с приказанием убить Ричарда. Когда представили эти письма королю, фаворит лишился своей недолговечной власти.

К сожалению, король был слабым человеком и вскоре подпал под новое влияние — своей супруги-француженки и ее родных, обладавших более сильной волей.