И я на фоне погодных прелестей решил ударно поработать, перенёс свою ставку в клинику, где совместил обязанности доктора и шерифа.

Белый халат, на нём серебряная звезда, сигара в зубах, шляпа, ноги на стол — весь антураж соблюдён.

— Вот… — сухенькая старушка в чёрном чепчике сердито вытолкнула вперёд такого же тщедушного старичка в потёртом сюртуке и приплюснутом полуцилиндре. — Прямо напасть какая-то. Говорила ему, не ори, господь накажет… — она дёрнула старикана рукав. — Вы уж помогите старому дурачку…

— Ыымхр!!! — сердито промычал дедуган, испепеляя старушку взглядом. — Ымр-рдых, дуда стадайа!

Я предусмотрительно сдержал хохот и подошёл к старикам.

— Так-с. И что же случилось, миссис Филипс?

— Покричать он любит… — старушка виновато улыбнулась. — Как что не по нём — сразу в крик. Орёт как будто его в гузно копьем краснозадый мерзавец ткнул. А сегодня раз! И заткнулся на полуслове, да челюсть так и осталась открытой. А я говорила! Господь всё видит!!! Вы уж помогите, док. Я уже так привыкла к его ору, что не по себе становится, когда тихо. Вот же старый хрыч, ни себе покоя, ни людям.

Я обернулся к сестре Каранфиле.

— Полотенце…

Усадил старикана, обернул руку полотенцем и…

— Клац!!! — челюсть мистера Филипса с лязгом стала на место.

— Ы-ых… — старикан осторожно потрогал себя за подбородок, ошарашенно вытаращил на меня глаза, потом перевёл взгляд на жену и ликующе завопил. — Ах ты курица старая! Мозгов ни на пенни и туда же! Да что ты понима… — он вдруг заткнулся и перепугано закрыл себе рот ладонью.

— Вот-вот, мистер Филипс, — я важно кивнул, ткнув пальцем в потолок.

— Спаси Господь!!! — миссис Филипс с благодарностью быстро закивала и утащила мужа за собой.

— С вас доллар! Оплатите в кассу… — напомнил я им и довольный собой вернулся за стол.

После визита четы Филипс образовался некоторый перерыв, и я с удовольствием потратил его на сигару.

— Что не так? — в процессе наслаждения вирджинским табаком, я заметил, что Каранфила несколько смурна — сербка избегала моих взглядов и вообще вела себя довольно странно.

— Всё так, — бывшая монахиня фальшиво улыбнулась.

— Поссорилась со своим пичкарем? — я припомнил, что и Тиммерманс сегодня не отличался настроением.

Каранфила нахмурилась и вдруг выпалила.

— Понесла я. Ох ти ебени кучка! До свадьбы понесла. Грешно…

— Так женитесь скорей.

— Та скоро, но грешно же… — сербка потупилась. — Той пичкарь виноват. Вчера ругались с ним.

— Любовь не грех, — я улыбнулся. — Родишь, крёстным буду. Давай, зови следующего…

А вот следующий случай, оказался тоже в области челюстно-лицевой хирургии, но не в пример сложнее, чем незадача мистера Филипса.

— Етить… — я восхищённо ругнулся. — И кто его так?

Лицо пациента представляло собой сплошное кровавое месиво, но как ни странно, он ещё был жив, пускал кровавые пузыри и мычал.

Макгвайр хмыкнул.

— Кобыла, шериф, кобыла. А Илия Флеминг добавил мотыгой.

— Как это случилось? — я пригляделся и покачал головой.

Вместо носа — дыра, судя по всему, от удара носовые кости вошли в череп. Да уж, даже странно, что живой.

— Этот придурок, — Дункан ткнул пальцем в пациента.