— Может… магия сработает как-то так, что тебя просто вернет обратно? — предположила Шарлотт.

— А такое возможно? — в свою очередь уточнила я.

Девушка пожала плечами и призналась, что совершенно ничего не знает о магии:

— О них не пишут в газетах. Есть только всякие штуки, созданные мастерами. Вроде механизмов, заменивших лошадей. Или эти… паровозы.

Интересненько!

— Так эти мастера… они магией пользуются или просто создают механизмы? — уточнила я, пытаясь понять, кого же имеет ввиду девушка.

— Нет, они точно пользуются магией, — покачала головой она. — Почти все их изобретения имеют внутри что-то вроде магического сердца, которое заставляет шестеренки крутиться, а артефакты срабатывать.

Как все запутанно. Эх, домой хочу! Там же ребята!

Прошло уже несколько часов с тех пор, как я пропала. Мне-то здесь нормально, можно сидеть в тепле и пить чай, а сокурсники, наверняка, обзвонились, пытаясь меня найти.

Я вытащила мобильный, но тот закономерно показывал отсутствие связи.

— Это что? — насторожилась девушка.

— Это… это артефакт моего мира, но в нем нет магии, только наука, — объяснила я.

— Да? — удивилась Мира. — Не похоже.

Точно-точно, — покачала я головой. — Эта вещь… если в вашем мире есть паровоз и остальной транспорт может двигаться без лошадей, то… здесь есть телефоны?

Шарлотт моргнула, а потом медленно покачала головой.

Так… Думай голова. У них здесь, похоже, изобретения двигаются, пусть и магические, происходят в одной последовательности с нашим миром. И о чем нам это говорит?

Паровоз изобрели, кажется, в начале девятнадцатого века, а телефон — ближе к концу того же века. Значит…

Я осмотрела наряд девушки, пытаясь включить в себе скрытые таланты и опознать фасон, но домашнее платье Шарлотт лишь слегка напоминало что-то из того, что я когда-то видела в Интернете на фотографиях и рисунках.

— А… здесь есть какой-то способ быстрой передачи сообщений?

— Магограф, — ответила девушка. — Но он не для всех.

— Вот, это… наша версия чего-то подобного, но с возможностью напрямую разговаривать с другим человеком, а не только набивать ему послание, — усмехнулась я.

— Ясно, — заворожено ответила девушка, глядя на трубку.

Пожав плечами, я отдала ей телефон, показала как включать и оставила наедине с техникой. Мобилка у меня не очень дорогая, уже старенькая, прошедшая со мной через все, так что вряд ли трепетная барышня в бледно-сером платье способна ее угробить. Мне же необходимо было немного подумать.

Поднявшись и пройдясь по спальне Шарлотт, я попыталась просчитать возможные варианты своих дальнейших действий. Получалось плохо, потому как пока вырисовывался лишь один план — сидеть и ждать чуда, но я все равно пыталась.

Не унывать из-за изгибов судьбы меня научили бабушки. А уж они в этом понимали гораздо больше меня.

Моя жизнь в отличие от жизни Шарлотт на сказку братьев Гримм не походила. Мои родители жили в одном доме и даже ходили в одну школу. Лет в восемнадцать они увидели друг друга с иной стороны, и между ними вспыхнуло чувство. Чувство бушевало, горело и сметало все на своем пути, но однажды утихло. К тому моменту родители успели зачать меня и вынужденно сбегать в загс. Но великая страсть не пережила семейного быта, тем более, что оба никогда прежде не жили самостоятельно.

Окончательный разрыв случился через месяц после моего рождения, когда лодка семейного счастья окончательно и бесповоротно затонула.