Разговоров в харчевне только и было, что о марсианах. Ну, и еще о том, не пора ли уносить ноги за море, на континент. Прихлебывая эль, Том слушал с любопытством, но сам помалкивал: сказать ему было нечего. Марсиан он не видел, за море не собирался, а пересказывать слухи, полученные из десятых рук, не входило в привычки грузчика. «Сюда они не доберутся, – размышлял Том, заказывая третью пинту темного. – Где мы и где Лондон? Да и на кой им Молдон? Можно подумать, эти чудища летели черт знает сколько тысяч миль со своего Марса, чтобы взглянуть на наше захолустье!» В газетах писали о «миллионах миль», но Том, как ни пытался, не мог представить себе такое число. У него и тысячи-то с трудом в голове укладывались.

Том родился и вырос в Молдоне. Дальше Челмсфорда он не бывал. Рэдклиф любил свой город, но даже он понимал: Молдон, как ни крути, дыра дырой. Глухая провинция, даром что у моря.

В очередной раз он огляделся в поисках приятелей или просто знакомых, но кроме неопрятного старика Бэнфорда никого не обнаружил. Бэнфорд был уже под хмельком, и Том не стал к нему подходить. Колокол церкви Всех Святых пробил пять пополудни. Люси принесла Тому третью пинту. Рэдклиф кивком поблагодарил, отхлебнул эля – и тут снаружи послышался глухой гул, а следом отдаленный грохот, словно во время грозы. Шум голосов в харчевне сразу попритих. Снова раздался гром – сильнее и ближе.

– Они идут! Идут! – вскричал, нарушив напряженную тишину, старик Бэнфорд и опрокинул остатки пива себе в глотку.

– Марсиане!

– Они уже близко!

– Это батарея под Саутминстером! Они их задержат…

Уверенности в голосе говорившего не ощущалось.

Том никогда не простил бы себе, если бы пропустил подобное зрелище. Настоящая война, да не с какими-нибудь немцами или французами, а с чудовищами с Марса! В детстве Том одно время мечтал стать военным. Он должен это увидеть!

Наскоро ополовинив кружку, он махнул Люси и, бросив на стол пять шиллингов – все-таки и Карпентер драл втридорога! – выскочил на улицу. Дома вокруг заслоняли обзор. Видно было только, что со стороны Саутминстера в небо рвется лохматый столб дыма.

Церковь Святой Марии на Чарч-стрит! Это совсем рядом. Там есть колокольня. С нее все будет видно, как на ладони. Том побежал, неуклюже уворачиваясь от спешащих куда-то прохожих. На лицах людей явственно читался испуг, переходящий в ужас. Грузчик удивился. Сам он страха не испытывал. Его гнало любопытство. Да и с чего ему бояться марсиан? Он же не военный, у него и оружия никакого нет. Зачем в него стрелять? И церковь, к которой он стремился, марсиане разрушать вряд ли станут. Хоть и чудища, но не дикари ведь! С такими-то машинами, как пишут в газетах!

Деревянная калитка в старинной каменной ограде вокруг церкви была приглашающе распахнута. Том пронесся мимо церковного кладбища: серые плиты надгробий с полустершимися надписями застыли группой суровых часовых, возвышаясь над сочной травой, зеленеющей у подножий. Он нырнул в темную арку церковного входа и едва не сбил с ног викария Симпсона – приходского священника.

– Прошу прощения…

Но викарий, кажется, ничуть не удивился и не выглядел раздосадованным. Черная сутана висела на преподобном Симпсоне, как на вешалке; стоячий жесткий воротничок врезался в шею с такой силой, что лицо священника побагровело, словно при апоплексическом ударе.

– Вы вовремя. Идемте.

– Вы тоже?! – обрадовался Том.

– Ну разумеется! Я тоже хочу спастись. В церковном подвале крепкие стены, а места хватит нам обоим.

– Подвал? – опешил Том.