Доктор полагал, что таким образом угодит пациенту. Однако на лице у Джузеппе Корте отразилась растерянность. Больной осознал, что врачи с верхних этажей обманывали его. Вот и новый врач, вероятно, более опытный и добросовестный — и тот в глубине души считал, что место Джузеппе Корте не на седьмом, а скорее на пятом и к тому же в категории тяжелых больных! Корте испытал острое разочарование. В тот вечер у него резко поднялась температура.

Время, проведенное Джузеппе Корте на четвертом этаже, было самым спокойным с момента его поступления в клинику. Лечащий врач оказался человеком на редкость приятным, внимательным и отзывчивым. Он подолгу засиживался у Корте. Они говорили на самые разные темы. Корте охотно поддерживал беседу, переводя разговор на свою привычную адвокатскую практику и активный образ жизни. Он старался убедить себя в том, что все еще является здоровым человеком, что, как и прежде, занят делами, что живо интересуется происходящими событиями. Но из этого ничего не получалось. Рано или поздно беседа неизменно сводилась к болезни.

Желание добиться хоть какого-то улучшения превратилось для Джузеппе Корте в наваждение. С помощью гамма-терапии распространение сыпи было остановлено, но снять ее так и не удалось. Каждый день Джузеппе Корте без конца говорил об этом с врачом. Он сохранял присутствие духа и даже пробовал шутить, но без особого успеха.

— Скажите, доктор, — спросил он однажды, — как там процесс распада моих клеток?

— Боже, что за словечки! — пожурил его врач. — И от кого это вы набрались? Так дело не пойдет! Еще больной называется! Чтобы больше я от вас ничего подобного не слышал!..

— Ладно, ладно, — перебил его Корте, — но вы все-таки не ответили.

— Сейчас отвечу, — вежливо сказал врач. — Процесс разрушения клеток, выражаясь этим языком, в вашем случае сведен к минимуму, слышите, к минимуму. Хотя я бы определил его как устойчивый.

— Устойчивый… в смысле хронический?

— Не следует приписывать мне того, чего я не говорил. Я всего лишь сказал «устойчивый». Впрочем, так бывает в большинстве случаев. Даже легкие воспаления нуждаются иногда в интенсивном и длительном лечении.

— Скажите, доктор, когда же надеяться на улучшение?

— Когда? Прогнозы в подобных случаях делать сложно… Хотя знаете что… — произнес он после короткого раздумья. — Я вижу, у вас просто мания какая-то — поскорее выздороветь… Знаете, что бы я вам посоветовал… если бы не боялся вас рассердить?

— Что же, доктор, что?

— Поставлю вопрос со всей ясностью. Предположим, я сам заболел такой болезнью, пусть даже в легкой форме, и поступил в нашу клинику (лучше, кстати, и не найти). Так вот, с первого же дня, с первого, понимаете ли вы это, я бы не раздумывая лег на один из нижних этажей. Я бы, пожалуй, лег на…

— Первый, — вставил с наигранной улыбкой Корте.

— Типун вам на язык! Первый! — с иронией в голосе ответил врач. — Скажете еще! А вот на третий или даже на второй — это точно. На нижних этажах лечение значительно лучше. Даю гарантию. Оборудование там более мощное и современное, да и персонал опытнее. Вы знаете, кто у нас душа всей клиники?

— Уж не профессор ли Дати?

— Он самый. Именно профессору Дати принадлежит авторство нашей методики лечения. Именно он создал проект оснащения клиники. Профессор Дати — наше светило. А практикует он, так сказать, между первым и вторым этажами. Оттуда он излучает свою энергию. Но поверьте на слово, влияние профессора не распространяется дальше третьего этажа. Чем выше, тем больше его указания выхолащиваются.