Пострадавший оказался человеком со связями, в итоге Девяткину предложили на выбор два варианта: или почетная ссылка в захолустный город, или рапорт на стол и увольнение из милиции. Девяткин выбрал первый вариант и через два-три года вернулся в Москву, но уже майором. Видно, в провинции он очень старался не потерять квалификацию: наверняка из его кабинета вынесли вперед ногами двух-трех бизнесменов, а в Москве заметили и оценили такое рвение. Среди бандитов его считают честным ментом, которого нельзя купить.

А тот бизнесмен, который отправил Девяткина в ссылку, погиб при невыясненных обстоятельствах. Труп с ножевыми ранениями нашли в какой-то лесополосе под Москвой…

– Может, заранее справить себе деревянный бушлат? – спросил вслух Стас и подумал, что шутка несмешная. – Или мента этого заказать?

– Чего? – переспросил Александр Шатун, как всегда, разыгрывавший сам с собой очередную шахматную партию.

– Я говорю: они приехали, – отозвался Рогов.

Шатун поднялся, подошел к окну и увидел, как напротив офиса остановилась «Ауди». С водительского места выбралась дама в легком синем плаще и темных, не по дождливой погоде очках. Переднюю пассажирскую дверцу распахнул подросток, одетый не в джинсы и линялую толстовку с воротом на «молнии», а в костюм, полосатый галстук и темные ботинки из лакированной кожи. В руке он держал палку с серебряным набалдашником. Мамочка взяла сына за руку и перевела через дорогу.

– Надо же: без адвоката явилась, – сказал Шатун. – Ты выйдешь к ним, или…

– Выйду, – ответил Рогов, – иначе эта стерва решит, что я от нее прячусь. Или еще какую глупость придумает. Не знаю, какие мысли зреют в этой куриной башке, под этим узким лбом. Господи, как же меня достала эта змея!

Через минуту Стас Рогов вышел в пустой коридор, застеленный красной ковровой дорожкой, спустился на полпролета лестницы, принял плащ из рук женщины, а подростка похлопал по плечу.

– Господи, Лидка, я так рад тебя видеть, – сказал он, стараясь заглянуть в глаза дамы, но видел только свое отражение в темных стеклах очков, закрывающих почти половину лица. – Все цветешь и пахнешь. Молодец, ты всегда следила за собой. Спортивный зал, массаж и всякое такое… А тут сидишь в кабинете, обрастаешь жирком, жуешь несъедобные бутерброды из ближней забегаловки и гадаешь про себя: когда ждать инфаркта? Уже в этом году? Или в следующем?

Он засмеялся, бросил плащ Шатуну, застывшему в полупоклоне, сам подхватил женщину под локоть и, что-то нашептывая ей в ухо, потащил дальше по коридору. Остановился перед дальней дубовой дверью, на которой виднелись остатки пластилина и оттиск казенной печати. Когда партнер Рогова, совладелец фирмы Васька Ивченко, год назад утонул во время купания, сотрудники прокуратуры провели здесь обыск, изъяли деловые бумаги, а кабинет опечатали. Документы вернули через неделю, а через месяц сняли печати с кабинета.

– Я знаю, как тебе трудно. – Стас вставил ключ в замочную скважину и повернул его дважды. – Ты долго не могла найти в себе силы, чтобы приехать сюда, потому что побывать в кабинете Васьки – все равно что увидеть его живого. Я сделал так, что никто не переступал порога, не открыл дверь до того, как это сделаешь ты. И я рад, Лида, что ты здесь.

Женщина сняла очка, и Стас увидел покрасневшие от слез глаза и одну крупную слезинку, повисшую на реснице. Взгляд не был враждебным. И на том спасибо. Стас со злорадством подумал, что вдова бывшего компаньона выглядит так, будто сама явилась с того света.