– Разве? – спросил Атлас, указав на визитку. – У тебя есть пара часов на то, чтобы принять решение.

– Какое решение? – грубо спросил Тристан, тогда как Атлас уже встал, пожимая плечами.

– Буду рад ответить на твои вопросы, – сказал он, – только не здесь. И не сейчас. Если ты и впредь намерен жить такой жизнью, Тристан, то и смысла дальше нам с тобой говорить нет, ведь так? Однако тебе доступно гораздо больше, чем ты считаешь, надо лишь взять это. – Он искоса взглянул на Тристана. – Гораздо больше, чем то, откуда ты пришел, и, уж конечно, чем то, где ты оказался.

Ему легко говорить, подумал Тристан. Кем бы ни был этот Атлас Блэйкли, рос он точно не в семье поганого тирана, который самым большим разочарованием в жизни считал единственного сына. Это не он положил глаз на Иден Уэссекс пять лет назад на вечеринке, где подрабатывал барменом, решив, что она – лучший, самый легкий и вообще единственный способ чего то добиться.

Хотя в чем то Атлас Блэйкли прав. Возможно, где то и существовал такой мир, в котором лучший друг в офисе не верит, будто может безнаказанно трахать невесту Тристана, не зная, что дешевое противозачаточное заклинание оставляет у него в паху заметный след.

Да и офис то восхитительно посредственный.

– Что это? – спросил Тристан. – Эта ваша… – Слово как бы съежилось на языке. – Возможность.

– Такая дается раз в жизни, – сказал Атлас, еще больше запутав его. – Ты сам поймешь это, когда все увидишь.

Поймет, это точно. Тристан Кейн мог разглядеть почти что угодно.

– Меня ждут, – сказал он.

У него впереди была жизнь. Состояние.

Атлас кивнул.

– Выбирай с умом, – посоветовал он и, покину в кабинет, словно лучик солнца, исчезающий за серыми лондонскими облаками, прикрыл за собой дверь.

Каллум

Два часа назад

Каллум Нова давно привык получать желаемое. Благодаря своей магической специальности он, не напрягаясь, учился на отлично; главное – держать ее в тайне, что он, в общем то, и делал.

Его дар походил на своеобразный гипноз. Некоторые бывшие Каллума, оглядываясь, вспоминали нечто вроде прихода, как от наркотиков, с глюками. И если они не держали ухо востро, Каллум мог уболтать их на что угодно. Это здорово упрощало ему жизнь. Порой даже слишком.

Впрочем, это не значило, что Каллум не любил вызовы.

Когда он шесть лет назад окончил университет и вернулся домой из Афин, в его жизни почти ничего не происходило, и это не очень то радовало. Разумеется, он работал на семейном предприятии, как поступало большинство выпускников медитов. Основным направлением деятельности семьи Нова, контролировавшей магические информационные средства, была красота, великолепие, а еще иллюзии всех мастей, и самая большая из них – Каллум. Он торговал тщеславием и поднаторел в этом. Даже очень.

Однако убеждать людей в том, во что они и так верят, казалось ему скучным. Каллум обладал очень редкой специальностью, манипулистикой, и еще более редким талантом, намного превосходившим возможности любого среднего колдуна. К тому же он был умен и поэтому желаемого от людей не добивался, а получал все на блюдечке. Вот по чему он вечно искал развлечения; незнакомцу, который появился на пороге, убеждать Каллума почти не пришлось.

– Хранитель, – вслух прочитал Каллум, пристально изучая визитку и закинув ноги на стол. На работу он опоздал на четыре часа, но ни управляющий партнер (сестра), ни владелец бизнеса (отец) о пропущенном совещании ничего не сказали. Он все наверстает во второй половине дня, присев на две минуты (управится то он и за полторы, просто сперва допьет эспрессо) потолковать с заказчиком полного портфеля высококлассных иллюзий для лондонской Недели моды.