Дверной звонок вновь залился птичьей трелью. На пороге стояли взволнованные и раскрасневшиеся от мороза Клим и Диана.

— Где она? — шепотом поинтересовалась девочка у Данилы. — Все плачет?

— Уже нет. Они с Лизой чайник на кухне ставят.

Клим и Диана тоже являли собой полные противоположности. Девочка была невысокая, худенькая, с темными глазами и черными, стриженными под пажа волосами. Данное друзьями прозвище Крошка Ди очень ей подходило. Особенно очевидными ее изящество и миниатюрность оказывались в сравнении с длинным, тощим, нескладным Ахлябиным с большими ступнями и руками, которому в прихожей Соколовых сейчас было тесно. Сначала он зацепился ногой за колесо Данилиной коляски, затем, вешая куртку, едва не сбил с ног снимающую сапоги Диану. Девочка взвизгнула, Клим шарахнулся в испуге в сторону и отдавил ногу Илье.

— Слушай, Ахлябин, вали лучше в комнату, — на правах старшего распорядился тот. — Иначе ты сейчас нас всех тут покалечишь.

Клим обиделся:

— Сам — то чего здесь стоишь? От тебя, между прочим, вся теснота, а я, например, раздеваюсь. Мне еще ботинки снять надо.

Он поднял ногу, намереваясь на весу развязать шнурок. В это время Диана, справившись наконец с сапогами, встала с пуфика под вешалкой, задела ненароком Ахлябина, и тот, потеряв равновесие, рухнул на колени Даниле.

Данила заключил мальчика в объятия крепких, накачанных ежедневными упражнениями с гантелями рук и с иронией в голосе спросил:

— Решил, Клим, со мной в кресле покататься?

— Ой, извини, просто тут сегодня ужасно толкаются, — смутился Ахлябин и поспешил встать с коленей друга.

— Я уже ухожу, — объявила Ди. — Садись на пуфик и снимай спокойно свои ботинки.

Вскоре Шестеро смелых, как называла себя эта компания, устроилась за столом на кухне. В чашках дымился чай, в одной вазочке манящей горкой возвышалось печенье, другая была наполнена конфетами, а в третьей янтарно светилось Марфино любимое айвовое варенье. Однако никто из собравшихся не притронулся к угощению. Все, затаив дыхание, слушали девочку.

— Я собралась к Лизке. Совсем ненадолго. Даже сумку с собой не стала брать. Сунула телефон в карман куртки и побежала. По дороге мне позвонила мама, и я объяснила ей, что нахожусь на пути к Лизе. Положила мобильник в карман, а тут эта бабка…

— Стоп, — перебил ее Клим. — Где ты в этот момент находилась?

— Да примерно на половине пути. Около длинного белого дома, в котором чуть ли не десять подъездов.

— А — а, этот, — кивнул Ахлябин. — У которого боковая глухая стена покрыта голубым кафелем?

— Именно, — подтвердила девочка.

— А бабка с какой стороны возникла? — задал новый вопрос он.

— Вот этого я как раз и не заметила, потому что с мамой говорила.

— Какая разница! — нетерпеливо отмахнулась Лиза. — Далась тебе эта бабка, она к происшествию никакого отношения не имеет. Пусть лучше Марфа дальше рассказывает, самое интересное.

— Я пытаюсь представить себе обстановку, — объяснил Ахлябин.

— Между прочим, бабка некоторое отношение к происшествию все — таки имеет, — заметила Марфа. — Именно из — за нее я в подъезде и оказалась.

— Ой, так с тобой все в подъезде произошло?! — всплеснула руками Крошка Ди.

— Слушайте, вы когда — нибудь заткнетесь? — взревел Илья. — Дайте Марфе рассказать по порядку.

Дождавшись, когда все умолкли, девочка продолжила:

— Ну, появилась откуда — то эта бабка, кидается мне прямо под ноги со своей кучей котомок и хнычет: «Доченька, милая, помоги.