На другой день, после того, как ее увели, я обратился в страховую фирму, чтоб заплатили, как положено. А они, козлы, не хотят. Говорят, чтобы я какую-то справку приволок им от вас. Ну, в натуре, подтверждающую, что тачку у меня действительно сперли. Что не треп это. Секете? Во, бля, бюрократия на местах.
Первое, что хотелось сделать Туманову, глядя в пухлую мордашку блатаря, это поскорее отослать его, куда подальше из кабинета, чтоб не мозолил им глаза своей наглой физиономией и, чтоб не слышать его далеко не ангельский голосок. Все, о чем он тут операм наговорил, было произнесено в таком тоне, словно Туманов, Грек и Ваняшин должны немедленно скинуться ему из своей зарплаты на новенькое точно такое же авто.
Наверное, он бы был страшно разочарован, узнав, что денег с их общака ему бы даже не хватило на пару колес с угнанного «Мерседеса».
Федор Туманов тихонечко вздохнул, глянув на дверь, которую хотелось пошире распахнуть, а потом взять блатаря под белые рученьки и выпроводить в коридор. И сдерживая себя от грубости, майор сказал, стараясь говорить спокойней и доходчивей:
– Послушайте, Домедов, мы не занимаемся угоном автотранспорта. Наша специфика – убийства. Почему вы обратились к нам?
Блатарь уставился на Туманова набыченным взглядом. Потом разочарованно покачал здоровенной бритой головой, похожей на баскетбольный мяч.
– Да…а, – протянул он так, словно крупно сожалея о том, что связался с милицией. – Видать у вас тут тоже бардак, как в той страховой фирме, – вздохнул он.
А Туманов все больше чувствовал, что они с этим типом напрасно теряют время. Глянул на Грека, который сидел на другом конце стола, подперев ладонью щеку, и скучающим взглядом рассматривал типа, пришедшего заявить им об угоне машины.
Кажется, лишь лейтенант Ваняшин не обращал внимания на всю эту трепологию, потому что сидел за другим столом, на котором стоял компьютер, и он забивал в его базу данных сведения по вновь раскрытым преступлениям, выполняя распоряжение майора. Причем, лицо у лейтенанта было такое сосредоточенное, будто ничто в целом свете его не касается, кроме того, что он делал.
Посмотрев на здоровяка лейтенанта, пальцы которого бегали по клавиатуре так проворно, как у пианиста, исполняющего сольную партию в оркестре, блатарь на минуту отвлекся, а потом, вспомнив, для чего он здесь, сказал все тем же тоном:
– Мне ведь по барабану, к кому конкретно обращаться. Дайте мне справку, что машина угнана, и я свалю отсюда. Я, как положено, пришел к вам в дежурку, а там полкан сидит, два с лишним метра ростом. Выслушал меня. А потом и послал к вам в кабинет.
Федор вспомнил, что начальник отдела, полковник Васильков, сегодня от руководства ответственный дежурный по управлению. Стало быть, это он сидел в дежурной части за пультом, решил позвонить ему и выяснить, зачем «батяня» направил к ним этого типа. Снял трубку телефона внутренней связи и, услышав голос «батяни», спросил:
– Товарищ полковник, тут к нам один гражданин пришел… – Типом майор блатаря не стал называть, неудобно как-то в его же присутствии, хотя, по мнению майора, на нормального гражданина он явно не тянул. Такие, как он привыкли решать проблемы на месте. И если бы не желание получить страховку за угнанный новенький автомобиль, вряд ли бы он появился у майора в кабинете. А так уже сидит тут почти час, и как принято в их кругу выражаться, гонит порожняк.
– Домедов, его фамилия. Говорит, что вы направили его к нам?
– Ты вот что, Федор Николаич, – посоветовал полковник, – ты давай, побеседуй с ним обстоятельно. Машину у него действительно угнали. Факт угона зарегистрирован. Но что странно. Буквально на следующий день паренька, который угнал у него машину, нашли мертвым. С прострелянной головой. |