А еще здесь так громко скрипит паркет. Просто ужас! Ему, наверное, столько же лет, сколько этим апартаментам. По нему кто только не ходил. Возникает ощущение, что он не просто скрипит, а рассказывает мне историю этой комнаты. Быть может, сто лет назад здесь жила мадемуазель Габриэль Пюсан, мечтавшая об актерской карьере; вертихвостка, приводившая в эту комнату своих молодых воздыхателей. А может быть, наоборот, это была строгая католичка, которая крестилась каждый раз при виде таких дам, как Габриэль. Впрочем, какая разница. Большой плюс этой квартиры в том, что в каждой комнате есть отдельная ванная, иначе как бы я делила уборную с отчимом. Было бы очень неловко…

Да, у меня появился отчим. Вот такая вот новость. Его зовут Жером Деланье, ему пятьдесят два года, он разведен и воспитывает дочку Эмму, мою ровесницу. Ему принадлежит сеть ресторанов. Мама безо всяких сомнений оставила старую работу и устроилась его личным помощником. Познакомились они на бизнес форуме в Нью Йорке, куда она ездила со своим бывшим боссом. Понятия не имею, почему она не рассказывала мне о Жероме раньше. Может, сама не знала, к чему это приведет. Или же после предательства моего отца ни в ком не была уверена. Я не обижаюсь, каждый из нас имеет право на личную жизнь. Я ведь тоже не рассказала ей о тебе, Адам. Ты – мое личное и сокровенное.

Я мечтаю снова оказаться с тобой в Италии, греться на итальянском солнышке и целоваться с тобой. Я хочу забыть все, что со мной случилось после той поездки. Кто бы мог подумать, что наша с тобой история закончится так глупо? Я не верю, что это конец. Это ведь не может быть концом, правда?

Но я отвлеклась. Я писала тебе о Париже. Что я могу сказать? Привыкнуть к жизни в этом городе будет сложно. Во первых, он больше, чем Лозанна. Когда я увидела карту метро – вместо двух привычных линий целую паутину, – я чуть было не впала в отчаяние, Адам! Во вторых, здесь столько туристов! Вы, парижане, практически не замечаете их. Я же при виде толпы теряюсь. Красота Парижа, безусловно, вдохновляет. Мне нравятся небрежный французский шик и раскованность. Они напоминают мне о тебе. Знаю знаю, ты итальянец! Но ты истинный итальянский парижанин, и даже не спорь с этим. Но ты, наверное, догадываешься, что мне больше всего нравится в моем переезде? Да, тот факт, что мы с тобой теперь живем в одном городе. Но это не все… Я не могу нарадоваться, глядя на то, какой счастливой стала мама. Я вижу, как сверкают ее глаза, слышу ее смех и понимаю, что любовь – это счастье. Быть любимым и любить.

Переезжать в другую страну в марте, за четыре месяца до окончания школы и выпускных экзаменов, конечно, не самое лучшее решение. Но когда мама в феврале спросила, волнуясь, готова ли я переехать, объяснив, что Жером хочет, чтобы мы жили вместе, я не смогла ей отказать. Да и смысл? Система образования во французской части Швейцарии та же, что и во Франции. Какая разница, где сдавать экзамены? И к тому же мама наконец успокоилась после того несчастного случая со мной.

Эти пять месяцев были сложными не только для меня, но и для нее. А Жером, как выяснилось, отлично умеет поддерживать. Знаешь, Адам, я часто думаю о том, как мне не повезло. Ведь в том, что случилось, нет ничьей вины… У меня теперь огромный уродливый шрам на тыльной стороне ладони.