|
Верховный судья, военный министр и генерал-губернатор Парижа ознакомлены с данным постановлением. Бонапарт. Гуго Маре. Генерал-губернатор Парилса Мюрат». По военным законам командующий гарнизоном должен сформировать военный суд, собрать его и отдать приказ о выполнении судебного решения. Мюрат был одновременно губернатором Парижа и командующим парижским гарнизоном. Когда он получил для подписи постановление консулов, только что приведенное нами, то выронил бумагу из рук, настолько был раздавлен горем. Он был благородный человек, не слишком рассуждающий, но добрый. Он приветствовал арест герцога, потому что беспокоился за своего шурина, которому вечно грозят новые заговоры. Но когда герцога арестовали и на него возложили обязанность выполнить ужасающие решения, следующие из этого ареста, его сердце дрогнуло. — А! — в отчаянии вскричал он, бросая на пол шляпу. — Так первый консул жаждет запятнать мой мундир кровью! Потом подбежал к окну, распахнул его и прокричал: — Запрячь карету! Как только ее подали, он вскочил в нее со словами: «В Сен-Клу!» Он не хотел сразу же подчиняться приказу, который считал позором и для Бонапарта, и для себя. Еще с порога он заговорил о той буре чувств, которая разыгралась в его душе. Бонапарт, желая скрыть свое собственное беспокойство, отвечал нарочито невозмутимо, назвал нерешительность Мюрата предательством и наконец сказал: — Что ж, раз вы боитесь, я сам буду отдавать и подписывать приказы, которые должны быть сегодня исполнены. Мы помним, что первый консул распорядился о возвращении Савари с Бивильской заставы, куда тот был послан дождаться принцев и арестовать их. Савари был одной из тех редких натур, которые, если уж служат, то отдаются телом и душой; у него не было своего мнения, он любил Наполеона; у него не было политических убеждений, он обожал первого консула. Действительно, Бонапарт сам отдал распоряжения, сам их подписал, но затем велел Савари доставить их Мюрату для исполнения. Распоряжения были твердыми и ясными. Мюрат, которого первый консул разругал в прах и оскорбил, изрыгал проклятия и рвал на себе волосы. Но ему пришлось отдать следующий приказ: «Правительству Парижа, 29 вантоза XII года Республики. Командующий армией, губернатор Парижа. Во исполнение постановления правительства, сегодня, ввиду того, что бывший герцог Энгиенский должен предстать перед военным судом, состоящим из семи членов, назначенных генерал-губернатором Парижа, последний, чтобы определить состав данного суда, назначает в него следующих лиц: генерал Юлен, командующий консульской гвардии пеших гренадеров, председатель, полковник Гитон, командир 1-го кирасирского полка, полковник Базанкур, командир 4-го полка легкой пехоты, полковник Равье, командир 18-го линейного полка, полковник Барруа, командир 96-го линейного полка, полковник Рабб, командир 2-го полка муниципальной гвардии Парижа, гражданин д'Отанкур, майор элитной жандармерии, на которого возлагаются функции капитана-докладчика. Суд незамедлительно должен собраться в Венсенском дворце, чтобы там же осудить обвиняемого, исходя из полномочий, данных постановлением правительства, копия которого будет передана председателю. И. Мюрат». Мы оставили пленника по прибытии его в Венсен. Коменданта этого дворца-тюрьмы звали Арель, он получил эту должность в благодарность за пособничество в деле Черакки и Арены. По странному совпадению его жена оказалась молочной сестрой герцога Энгиенского. Он не получил никаких приказаний. Его только спросили, есть ли у него место для пленника, он ответил, что нет, только его собственная комната и зал совета. Тогда ему приказали немедленно приготовить помещение, где пленник мог бы спать и ожидать приговора. |
