Этот последний был человеком большого ума. Он нашел способ, находясь перед императором, рассказать о Рене, не произнося его имени, рассказать обо всех его делах героических, благородных и отважных. Однако обнаружил, что император не хуже его осведомлен о них. Это придало Люка храбрости, и он заявил, что если император желает видеть этого героя, он может представить его тотчас же — ведь молодой человек сопровождал его и теперь дожидается в прихожей. Император кивнул в знак согласия, а затем наклонился за своим колокольчиком: дверь открыл адъютант.

— Пригласите третьего помощника «Грозного», господина Рене.

Молодой человек вошел.

Наполеон окинул его взглядом и с удивлением увидел, что тот не одет в мундир.

— Как вам удалось войти в Тюильри в платье обывателя?

— Ваше Величество, — ответил Рене, — я вошел в Тюильри, не думая, что мне предстоит честь встретиться с Вашим Величеством, а потому, что сопровождаю капитана, с которым я рассчитываю провести часть дня. Кроме того, сир, я — лейтенант, одновременно не будучи им. За три дня до сражения капитан Люка назначил меня на эту должность на своем корабле, на котором умер третий помощник; однако мое назначение не было утверждено.

— Я полагал, — ответил Наполеон, — что вы занимали место второго помощника…

— Да, Ваше Величество, на пиратском корабле.

— На борту «Призрака» у Сюркуфа, не так ли?

— Да, Ваше величество.

— Вы участвовали в захвате английского корабля «Штандарт»?

— Да, Ваше Величество.

— И даже проявили большую отвагу?

— Я делал все, что было в моих силах.

— Я знаю о вас из сообщений губернатора острова Франции генерала Декана.

— Я имел честь быть представленным ему.

— Он мне рассказывал об одном путешествии, которое вы предприняли в глубь Индии.

— Я путешествовал по индийской земле на расстоянии пятидесяти лье от побережья.

— И англичане вас оставили в покое?

— Это была та часть территории Индии, которую они не занимают.

— Где же это? Мне казалось, они заняли всю Индию?

— В королевстве Пегу, Ваше Величество, между реками Ситаун и Ирравадди.

— Губернатор уверял меня, что в этой части Индии вы участвовали в весьма опасных охотничьих делах.

— Я встретил нескольких тигров, мне удалось их подстрелить.

— Испытывали ли вы сильные ощущения, когда вам довелось стрелять в этих животных в первый раз?

— В первый раз — да, впоследствии — уже нет.

— Почему так?

— Потому что мне удавалось заставить его опускать взгляд, и с этого момента я понял, что тигр — это животное, над которым человек должен быть властен.

— А перед Нельсоном?

— Перед Нельсоном, Ваше Величество, я на мгновение испытал замешательство.

— Почему?

— Потому что Нельсон был великим военачальником, Ваше Величество, и на какое-то мгновение я подумал о том, что он необходим в качестве противовеса Вашему Величеству.

— Aral Вы не хотели стрелять в человека, которого послало Провидение?

— Нет. Потому что я себе сказал, что если он действительно избранный, Провидение должно беречь его от пуль; впрочем, — продолжал Рене, — я никогда не хвастался тем, что убил Нельсона.

— А если все же…

— Подобными делами не пристало бравировать, — перебил его Рене, — разве что в них можно признаваться; если бы я убил Густава Адольфа или Фридриха Великого, это произошло бы только потому, что их смерть моей стране во благо, но я при этом был бы безутешен.