— Ты, кажется, не согласна? — Вздрогнув от неожиданности, Зара вскинула глаза: перед ней стоял Кадим. — Ты что, не хочешь богатого господина?

— Я не хочу никакого господина, — спокойно заявила она. — По-моему, рабство — самая отвратительная вещь на свете.

Кадим издал утробный смешок, походивший на квохтанье.

— Теперь мне понятно, почему твой прежний хозяин так дешево тебя продал, берберская заноза. Надо будет посоветовать тому, кто сдуру тобой заинтересуется, начать с бастонады. Это больно, но все же лучше, чем лишиться своего острого язычка. И запомни, когда тебя выведут на по мост, ты будешь мила и любезна с покупателями, иначе пеняй на себя. Понятно?

В ответ Зара лишь крепче стиснула зубы.

Обманутый ее молчанием, Кадим довольно ухмыльнулся и, не обращая на нее больше своего драгоценного внимания, выбрал рыжеволосую толстушку: этой ночью она должна была скрасить его одиночество. Та покорно последовала за ним, хотя и с кислым выражением лица. Впрочем, выбора у нее не было. Зара мысленно вознесла: хвалу Аллаху за то, что ее минула чаша сия.

Четыре дня в гареме Кадима показались ей вечностью. Утешало лишь то, что всякий раз, выбирая себе подругу на ночь, купец проходил мимо и останавливал свой горящий похотью взгляд на ком-нибудь другом. Правда, однажды он задержался не надолго рядом с ней, и, казалось, уже готов был позвать ее, но, заметив отблеск ненависти в глазах непокорной рабыни, все-таки передумал.

Наконец день торгов настал. Женщин снова вымыли, переодели и надушили. Зара больше не сопротивлялась, сейчас это было бессмысленно.

Нет, она и не думала мириться со своей судьбой, просто надо было как следует обдумать план спасения. Ведь не так давно ей удалось бежать от самого шейха Джамала!

Единственным утешением было воспоминание о соблазнительном теле Зары, которое, как магнит, тянуло его назад, в Эдем. По крайней мере ему хотелось верить, что он тоскует лишь по ее телу. Она поступила подло, предав его, но Аллах свидетель, он все еще страстно желал ее.

Едва шейх въехал на мраморные плиты двора, Гарун поспешил ему навстречу.

— Добро пожаловать домой, мой господин! Угодно ли было Аллаху помочь тебе отыскать Юсуфа?

Джамал не смог скрыть досады:

— Этот человек, подобно хамелеону, постоянно меняет окраску. Ему снова удалось ускользнуть от меня.

Гарун нахмурился и озабоченно взглянул на шейха.

— Вряд ли это понравится султану. Ты уже был у него с докладом?

— Нет, я спешил домой. Что с пленными? Ты выполнил мое распоряжение?

— Я обо всем позаботился. Они будут проданы на ближайших торгах. Кадим Эль-Хака остался доволен — сильные мужчины нынче в цене… Это же касается женщины… До Джамала не сразу дошел смысл последних слов Гаруна.

— Какой женщины? Тебе было приказано оставить женщин и детей.

На смуглом лице Гаруна отразилось замешательство. Уж не смеется ли над ним Джамал? Страшное предчувствие вкралось в его душу.

Грозный вид хозяина не предвещал ничего хорошего.

— Женщины и дети здесь, в Эдеме. Все, кроме одной.

Гарун увидел, как мертвенная бледность разливается по точеному лицу Джамала, и в испуге отступил. Аллах, спаси и помилуй! Что он наделал?

— Зара! Где она? — В голосе Джамала зазвучала тревога. И что-то еще, от чего все тело Гаруна сковал леденящий ужас.

— Прости, мой господин, если я ошибся. Ты приказал убрать с твоих глаз Зару, и я выполнил твою волю.