— Получается, почти всё, что я планирую, становится известно русским… — медленно произнёс он и, пребывая в задумчивости, стал наворачивать на палец угол Ичкерийского знамени. — Что ж, теперь, когда я знаю всё наверняка, это может сыграть нам на руку. — Лицо Басаева расплылось в злой усмешке. — Значит, поведём свою собственную игру. Но прежде надо всё хорошенько обдумать. Время у меня есть…

Разведывательная группа специального назначения первой роты отдельного отряда СпН под командою капитана Игоря Гуревича двигалась параллельно тянувшемуся на северо-восток хребту. Медленно сползая с одного его отрога, она тут же начинала взбираться на следующий. Выматывающее движение продолжалось уже не первый час, но ведущий группу капитан Гуревич не останавливался даже на обязательный сеанс связи.

Несколько поредевшая за почти шесть месяцев командировки…первая группа состояла из тринадцати человек. Первым, как всегда, двигался сержант Григорий Ляпин. Вторым — только на днях переведённый к Гуревичу рядовой Максим Мельников, до этого служивший в комендантском взводе. Третьим — пулемётчик рядовой Сергей Мыльцын. За Мыльцыным — собственно сам капитан Гуревич, до этого ходивший шестым, но не так давно согласившийся с доводами старшего прапорщика Ефимова (командира ещё одной группы СпН этой же роты) и начавший ходить четвёртым. Следом — первый номер радистов младший сержант Виктор Романов. Потом ещё один Максим — сержант Сахнов — разведчик-автоматчик, к тому же заместитель командира группы. За Максимом — рядовой Вадим Ратушный — разведчик-пулемётчик. За Вадимом — снова радист — рядовой Руслан Абашев. За радистом — два бойца второй «тройки» ядра (хотя в разведывательных дозорах ядра осталось всего по два бойца, разведчики по привычке продолжали именовать их тройками) — разведчик-снайпер рядовой Виталий Аверин и разведчик-пулемётчик рядовой Кирилл Данилкин (он же старший тройки). Дальше — замыкающая тыловая тройка разведчика — автоматчика старшего сержанта Федора Иньшина — разведчик-пулемётчик рядовой Василий Быков и разведчик-автоматчик рядовой Леонид Чибизов.

Собственно в этом районе Игорь работал не в первый раз и никаких сюрпризов в смысле найденной базы или внезапного появления чехов не ждал, но расслабляться не собирался. Следуя строго на северо-восток, в ближайшие полтора часа он рассчитывал добраться до старой, давно заброшенной чеховской базы и сделать часовой привал, после чего продолжить движение и в первом же благоприятном для засады месте организовать днёвку. Группе капитана Гуревича предстояла ещё одна ночёвка, а так как до конца командировки оставались считанные дни, то он предпочитал не рисковать.

— Чи, — шедший вторым рядовой Мельников, насторожившись, поднял руку вверх. — Чи, — повторил он снова, всматриваясь куда-то вверх, в сторону возвышающегося над местностью хребта. Двигавшийся впереди него Ляпин, поняв, что его окликнули, остановился и непонимающе уставился на своего боевого товарища.

— Что у тебя? — одними губами спросил он, и Максим молча показал рукой в направлении заинтересовавшего его объекта. Увы, но Григорий, проследивший за направлением его взгляда, ничего не увидел. Поросший лещиной склон, несколько кривых деревьев и уже дальше на горбушке хребта настоящий густой лес из темноствольных буков. Но ничего подозрительного. Закончив с разглядыванием местности, Ляпин пожал плечами:

«Не вижу».

— Показалось, — шепнул всё ещё таращившийся вдаль Мельников, после чего вздохнул и уже было приготовился двигаться дальше, когда из-за его спины тоже послышалось негромкое:

— Чи.

Максим обернулся и увидел жестикулирующего Мыльцына.

«Ты и ты — тычок пальцем в сторону Ляпина, — на досмотр, не спеша, аккуратно».