Он сообщил мне, что ты родила мальчика, Сюзанна. Я очень рад. Джордж сказал, что его назовут Бенджамином, из чего я заключил, что наш Бенджамин умер. Бенджамин и Рэчел,

Весь долгий свой путь, в гостиницах и на дорогах, я размышлял, о чем спрошу Джорджа. И я спросил его о городах, почему они такие, и он ответил, что города эти функциональны.

Он сказал, что вы строите там, наверху, город и что этот город будет похож на старую звезду Давида. Я спросил, как узнать, где и какой город следует строить. Джордж ответил, что я сам это пойму, когда повзрослею.

Он завел меня в один из небольших старых городов на притоке Риу-Негру. Неприятное чувство охватило меня, как только мы туда вошли. Этот город умирает, люди бегут из него. Постройки обрушиваются, их никто не ремонтирует. Центр совсем вымер.

Я спросил:

— Почему?

И вновь он ответил:

— Новые города функциональны.

Я понял, что подробного объяснения не дождусь, что придется соображать самому.

Ночь мы провели в полуразвалившемся отеле. Народ там держался настороженно. Мне стало не по себе, да и Джордж чувствовал себя не лучшим образом. На следующий день мы бесцельно бродили по городу. Люди замечали Джорджа, обращались к нему с вопросами, и он отвечал. Некоторые молча следовали за нами. Выглядели все тут задерганными и усталыми.

Вечером мы покинули город, около трехсот человек без приглашения последовали за нами. Ночью сильно похолодало, сгустился туман, ощущение было паршивое, но все шагали без жалоб, не отставая, не растягиваясь.

Поднялось солнце, но теплее не стало. И мучил голод.

Джордж остановился на крутом скалистом склоне перед выходом на плато. Над нами кружили уже освещенные солнцем птицы. Не помню, чтобы я когда-нибудь в жизни ощущал подобный холод.

Джордж заметил совершенно обыденным голосом, что неплохо бы основать здесь город.

— Где? Где именно начать строительство? — спрашивали его. Но он не ответил.

Голод становился нестерпимым. Тут из-за скалы вышел пастух со стадом, мы купили несколько овец, развели костры, стали готовить завтрак.

Человек двадцать из нас принялись обследовать склон и плато, и вдруг все поняли, где следует начать строительство. Мы наткнулись на ключ, питавший ручей. Здесь должен был зародиться новый город, город пятиконечной звезды. Нашли сырье для производства кирпича, начали разбивку садов и полей. Каждый день группа уходила в старый город за провизией и материалами. Росли первые дома, мостилась центральная площадь, приобретал очертания бассейн фонтана. Сами собою под нашими руками появлялись узоры, как будто кто-то обучил нас этому искусству. Чудесное место, высокое небо, большие птицы придирчиво следят за работой.

Через несколько дней Джордж покинул нас. Я проводил его.

— Что происходит, почему все так меняется? — спросил я его.

И он сказал мне.

Он сказал, что отправляется в Европу. Сказал, что ты знаешь это, но не думала, что это произойдет так скоро. Он велел мне передать тебе, Сюзанна, что, когда он закончит работу в Европе, задача его будет выполнена. И лишь когда Джордж уже ушел, я понял, что тогда он умрет и мы его больше не увидим.

Я пишу эти строки, сидя на низкой белой стене, расписанной синим узором. Вокруг меня работают люди. Живем пока в палатках, много трудностей, но это никому не мешает. Все происходит по-новому, без споров и раздоров, без обвинений, драк, убийств. Все это в прошлом, забыто и похоронено.

Как мы жили тогда, раньше? Как мы это переносили? Мыкались во тьме, жаркой и душной, полной врагов и опасностей; слепые, подозрительные, боязливые.

Бедные люди минувших дней, ничего не ведавшие на протяжении тысячелетий, блуждавшие, спотыкавшиеся, к чему — то тянувшиеся, не знавшие, что с ними происходит, к чему они стремятся.

Не могу не думать о них, о наших предках, несчастных человеко-животных, убивающих и разрушающих, неспособных к иному.