– А родные?

– Не-а. Отца у Марианны никогда и не было. А мать недавно снова замуж выскочила. В другой город к мужу уехала. Марианна ей теперь без надобности. Мать там себе новых двойняшек-мальчишек настругала. Про старшую дочь и слышать не хочет. Да и Марианна не особенно рвалась отношения с матерью поддерживать. Отчим мало зарабатывает. Она боялась, что вся эта компашка – мать, отчим и мальчишки – ей на шею сядет.

– Но хоть какие-то подруги у Марианны были?

– Мы с ней дружили… Немного. А еще у нее Вера была в подругах. Но мне она не нравилась. И мы втроем практически никогда не общались. Либо Марианна с Верой, либо со мной. Втроем мы почти никогда не бывали.

– Почему?

– Не знаю. Задавалась эта Верка ужасно. Вечно передо мной нос драла.

– А почему? Чем она лучше тебя?

– Она тоже модель?

– Она не модель, в университете училась. На мордочку вроде бы ничего, но жирная ужасно! И ноги короткие! И кривые! Одним словом, не красавица. И еще волосы у нее на ногах растут, и она их бреет!

На лице у Оленьки отразился самый настоящий неподдельный ужас.

– Представляете, БРЕЕТ! Не кремом там удаляет или воском, а бритвой! И нам с Марианной эта Верка, сдается мне, завидовала ужасно.

– Почему?

– Потому что мы очень красивые и успешные. А она – никто!

– А где она работает, эта Вера?

– В школе. Учительницей испанского языка. И еще кружок где-то ведет.

М-да… Школьная учительница – это вам не топ-модель. Как ни крути, а жизнь у Веры должна была быть довольно скучной. Марианна наверняка являлась для нее своеобразной отдушиной. А для Марианны… Для Марианны, получившей высшее техническое образование и сразу же подавшейся в модели, ее подруга гуманитарий Вера должна была стать своего рода наставницей и советчицей на жизненном пути. Вера должна быть девушкой начитанной и наверняка имевшей свое мнение по всем жизненным вопросам.

Во всяком случае, именно так решили подруги. И решительно потребовали у Оленьки телефон этой самой Веры.

– Ой, так вы беретесь за расследование?! – страшно обрадовалась Оленька. – Я так вам благодарна! А сколько я буду вам должна?

– Пока ты нам ничего не должна, потому что мы ровным счетом ничего для тебя еще не сделали. Но если возникнут какие-то расходы, то мы, конечно, уведомим тебя о них.

– Пожалуйста! – воскликнула Оленька и тут же предупредила: – Только не очень много. А то после уплаты всех кредитов от аванса остались всего пятнадцать тысяч рублей. А до окончательного расчета я могу и не дожить.

И лицо у Оленьки потемнело. Подруги попытались утешить девушку, но тут у нее зазвонил телефон.

– Странно, кто бы это мог быть в такое позднее время? – удивилась она, но трубку все же взяла. – Номер засекречен.

– Не бери! – посоветовала ей Леся. – Я вот никогда не беру, если не вижу, кто мне звонит.

Но Оля уже поднесла трубку к уху.

– Алло! – произнесла она. – Алло! Говорите! Алло! Вас не слышно! Перезвоните!

И в ответ на вопрошающие взгляды подруг ответила:

– Не соединилось. Наверное, связь оборвалась.

– Может быть, еще перезвонят, – пожала плечами Кира.

Но никто Оленьке не перезвонил. Ни через минуту, ни через две, ни через пять или даже десять. И почему-то от этого позднего странного звонка у всех стало тревожно на душе. Чай с сухими тостами, который приготовила Татьяна Ивановна, как-то не полез в горло.