— Да, сэр, я понимаю.

Десять минут спустя Грейс, сидя в своем крошечном кабинете, сняла телефонную трубку и попросила соединить ее с Ричардом Седжвиком, редактором газеты «Пиккадилли геральд».

— Дики, я хочу сегодня вечером с тобой пообедать.

— Грейс? Это ты?

— Конечно я. В семь часов? Называй место.

— Извини, старушка, но сегодня я занят. Грейс нетерпеливо постучала ногтями по столу.

— Чем же ты занят? Срочная работа?

Из трубки донеслось что-то, похожее на вздох, но, может быть, это просто была помеха на линии.

— Я не уверен, что это…

— Значит, девушка. Случайно, не эта ли ужасная Пэтси? Это же не она, правда, Дики?

— Грейс! Ты знаешь, как я тебя люблю, но…

— Лепечет она ненатурально, неужели ты не понял? И морщит носик — строит из себя маленькую девочку. Разве я не права, Дики?

— Сегодня вечером я встречаюсь не с Пэтси.

— Тогда с кем же?

Заметив непривычное молчание машинисток за дверью комнаты, Грейс резко захлопнула ногой дверь.

— Я должен пойти и посмотреть этот немецкий фильм. Знаешь… который стоит целого состояния. В павильоне.

— Ах, это… Никто не пойдет на «Метрополис», Дики. Он депрессивен и абсурден. Жестокие машины и девственницы — неужели тебе это интересно? Безумие, настоящее безумие.

— Спасибо за твое просвещенное мнение, дорогая.

— Не за что. — Грейс вынула из ящика стола сигарету и принялась искать коробок спичек. — Что, если нам поесть в «Тур Эффель»? Ты знаешь, как мне там не нравится, но ради тебя, дорогой, я бы туда пошла.

— Ах ты господи, как мы великодушны!

— А потом мы могли бы провести ночь с небольшой компанией, в которую приглашена Дайамонд.

— Значит, потом мы пойдем танцевать?

Грейс нашла спички и закурила, прижав трубку ухом к плечу.

— Серьезно, Дики! Мне надо кое о чем с тобой потолковать!

Полчаса спустя, подходя к Тоттенхэм-Корт-роуд, Грейс попала под апрельский ливень. Зонта у нее с собой не было. Ни такси, ни даже автобусов поблизости не наблюдалось, поэтому ей пришлось лавировать в разношерстной толпе, шлепая по лужам и чувствуя, как промокают туфли, а крупные капли дождя оставляют на ее одежде грязные следы. Запах влажной строительной пыли проникал ей в ноздри. Она молча проклинала свою вечную занятость, заставлявшую ее постоянно опаздывать на полчаса, и работодателей, которые разместили свои офисы на Пиккадилли, а не на Перси-стрит, недалеко от «Тур Эффель». Доставалось и погоде, но кто в Лондоне время от времени не проклинает погоду? Не были забыты и Господь Бог, в которого она не верила, и Дики Седжвик за то, что согласился встретиться с ней, и за то, что любит «Тур Эффель».

К тому времени, когда она подходила к ресторану, дождь усилился. Подбегая с нагнутой головой к двери, Грейс столкнулась, да так, что у нее клацнули зубы, с очень крупным мужчиной. Его рука сжала ей плечо, и она подняла взгляд на светло-голубые, широко расставленные глаза на скуластом лице. Губы улыбались, или это были губы, форма которых всегда напоминает улыбку.

— Вы замужем? — спросил он с легким американским акцентом.

— Нет.

Это слово вырвалось у нее раньше, чем она успела его удержать.

Рука все еще сжимала ее плечо.

— Хорошо.