Сейчас он не красовался спортивным костюмом. Довольно приличная брючная пара, под расстегнутым пиджаком – светлая шелковая рубашка. Разумеется, никакого галстука – ворот рубахи и еще две пуговицы пониже расстегнуты, среди черных кучерявых волосков отблескивала желтым толстая цепь. Все, как положено, короче... "Чтобы братва поняла..."

Василий отвернулся. Но уши закрыть не мог, поэтому прекрасно слышал, каким восторгом встретили появление соратника братки. Свой пришел... "На-армаль-ный" такой пацан...

Настроение было окончательно испорчено. И не только у Скопцова – Татьяна положила вилку на стол, отодвинула тарелку. Глаза ее потемнели, в них больше не было тепла. "Прибить его, что ли?.." – подумал Василий. Ему было совершенно наплевать, сколько их там, за спиной, – восемь или десять. За Татьяну... Да он их зубами загрызет!

Вроде бы услышав его мысли, Сумина протянула руку через стол и накрыла ладонь Скопцова своей теплой и мягкой ладошкой. А когда несколько удивленный Василий поднял глаза, отрицательно покачала головой – не надо, дескать... Не связывайся... Журналист несколько расслабился, обмяк. Такое проявление заботы о нем не могло быть неприятным...

И тут, как на грех, музыканты ушли на перерыв.

В зале ресторана наступила относительная тишина, в которой очень хорошо был слышен разговор сидевших сзади.

– Слышь, Михей, тут у тебя, говорят, вроде бы непонятки какие-то были?

– Кто говорит?! – знакомый басовитый рык. – Какие еще непонятки?!

– Ну, вроде бы ты сцепился с кем-то... Люди видели...

– А, это... – "вспомнил" толстый Михей. – Да там так, ничего такого...

– А что получилось-то?.. – не отставал назойливый браток.

– Да тут заехали к одной... Нотариус, типа... Кстати, симпотная шмара, гладкая такая, фигуристая! Давай со мной сразу заигрывать, типа, че почем, хоккей с мячом... Ну, я...

Василий посмотрел на "симпотную шмару". Татьяна низко опустила голову, лицо ее наливалось краской, а глаза – слезами... Скопцов встал, резко отодвинув стул. Развернулся лицом к сидящим за его спиной...

– ...Короче, все по уму! – Михей оказался как раз напротив Василия. Их разделяли сейчас только спина одного из приятелей бандита да накрытый стол. – А тут нарисовались два каких-то фуцана! Че-то там бурчать начали... Ну, я, конечно, спрашиваю: "Слышь, а вы кто вааще, по жизни?" Ну, те, понятно дело, мнутся, жмутся... Спортсмены, типа... Оп-па! "Спортсмены?! – говорю. – Тогда валите себе!.."

В этот момент рассказчик поднял голову... Свиные наглые глазки наткнулись на жесткий взгляд Скопцова. Негромко хрюкнув, Михей замолчал.

– Ну, и че там потом получилось?.. – поторопил его кто-то из сидящих за столом.

– Че получилось?.. – Толстяк безотрывно смотрел в лицо Скопцова, медленно бледнея. – Да все нормально... И пацаны эти оказались нормальными... Точняк, спортсмены... Побазарили да разошлись... А че нам, в натуре, делить?..

– Ну-у!.. – Братки были явно разочарованы финалом такого многообещающего рассказа.

– Пойдем отсюда, Таня! – Василий протянул все еще сидящей за столом женщине руку. – Мне это место не нравится – дерьмом тут несет... От кого-то...

Говорил Скопцов нарочито громко, не сдерживая голоса. И его услышали... Один из сидящих за соседним столом заворочал толстой шеей, закрутил стриженой башкой:

– Не, я не понял...

Василий уже настроился на сшибку.

Но толстый Михей ухватил начавшего было подниматься другана за руку, потянул, усаживая на место, что-то жарко зашептал, время от времени косясь в сторону Василия.