Примерить? Мне?! Я с ужасом уставилась на это ярко красное облако, разом забыв все слова. Но Гресильда по своему истолковала мое молчание:

– Потом поблагодаришь! Ну же, поторопись. Да не запачкай!

Я вздохнула и поплелась переодеваться.

– Полгода. Всего полгода потерпеть… – бормотала я, ныряя в пышный шуршащий кошмар.

Платье оказалось еще хуже, чем я про него думала. Где то висело, где то топорщилось, где то кололось, а через вырез можно было случайно пролететь целиком. Подергав и потрепав искусственные цветы, я кое как замаскировала это безобразие и покрутилась перед зеркалом. В наряде юной Гресильды я была похожа на букет пионов не первой свежести.

– Полгода! – напомнила я себе.

Хочется тётке вырядить меня в старомодный шутовской костюм – ну и пусть себе развлекается. Лишь бы не орала.

Я снова вышла из комнаты и нос к носу столкнулась с Гресильдой. Та отступила на шаг и радостно всплеснула руками:

– Какая же прелесть! Но на мне, конечно, оно сидело лучше… Все таки ты слишком тощая.

Она бросила взгляд на часы.

– Пойдём! Скоро гость прибудет.

Развернулась и поплыла по коридору. Я втянула носом воздух. В кухне определенно кто то готовил.

«Гресильда наняла повара?» – недоуменно подумала я. Проводила взглядом обогнувших меня двух незнакомых девушек в фартуках. – И… приходящую прислугу? Вместо того, чтобы взвалить все хлопоты на меня?!»

Видимо, ожидается очень очень важный гость, раз она так раскошелилась.

Нагнав Гресильду, я шагнула за ней следом в гостиную и ахнула.

Стол был накрыт просто роскошный. Тетка даже достала старинный сервиз и серебряные приборы. Такого за всё время моего пребывания в их доме не случалось ни разу. До этого мгновения я вообще была уверена, что Гресильда купила столовое серебро исключительно для того, чтобы прислуге было что начищать по выходным.

– Пора, – выдохнула тетка и потащила меня в прихожую. Огляделась и нервно крикнула: – Сир Татрак, где вы?

– Иду, – флегматично пропыхтело с лестницы.

Сир Татрак спускался по ступенькам. Он был наряжен в лучший костюм. Правда, покупался этот костюм ещё до того, как Татрак обзавёлся обширным животом, и теперь разве что не трещал по швам. Было видно, что одежда доставляет дядюшке искренние страдания.

Наконец, мы втроем застыли у входных дверей.

«Повар, прислуга, серебро, сервиз, накрыто не в столовой, а в гостиной, Гресильда почти в истерике, Татрак в костюме… Не иначе как в гости нагрянет сам император», – усмехнулась я про себя.

Но, разумеется, не император почтил визитом теткин дом.

В назначенный час на пороге появился барон Бардольф. Впрочем, этот высокий сутулый старик с крючковатым носом в нашем городке был фигурой, пожалуй, даже более значимой, чем сам император. Тот обитал в столице и был недосягаем. А барон жил здесь, и вряд ли будет преувеличением сказать, что весь город принадлежал ему с потрохами.

Говорили, ему семьдесят лет. Говорили, что год назад он в очередной раз овдовел и что его жены одна за другой мрут как мухи. А еще говорили, что он жаден, жесток, злопамятен и настолько высокомерен, что не принимает никого у себя и сам ни к кому не ездит.

Интересно, и какие дела у него могут быть с моей теткой, с одной из тех, кого он откровенно презирает?

Я бросила быстрый осторожный взгляд на барона и вздрогнула. Он улыбался. Надменно, одними губами. Злые, блеклые, чуть навыкат глаза не мигая смотрели на меня.

– Приветствую вас, сирра Аллиона! – проскрипел он, обхватил мою ладонь холодными влажными пальцами, поднес ее к губам и поцеловал.

От отвращения передернуло. Захотелось тут же вытереть ее о платье.